Без компромиссов
Шрифт:
— Лют, что это ещё за Алая заря? Неужели муты, наконец, решили вышвырнуть чистоплюев из армии и взяться за пиндосов по-настоящему? Отвечай, Лют, мы же все свои.
— Почему же только чистоплюев? — сказал вместо меня Мак, а я широко улыбнулся, хотя мои улыбки нравились далеко не всем — Все работяги и фермеры тоже отправятся по домам. Поверьте, ребята, так нам будет воевать гораздо легче.
Не все ловеки были с этим согласны.
— Но-но, парни, полегче, — проворчал старший сержант Микола Вершинин, — можно подумать, что это ты у нас мастак по минированию и разминированию. Так что я останусь с вами, чурбанами.
В ответ на это я подумал, а Мак сказал «моим» голосом:
— Хорош болтать, Микола. Парни, разбегайтесь по блиндажам. Сейчас сюда военная полиция примчится. Хотя то, что мы начали, задумано давно, произошло всё спонтанно и
— И то верно, — согласился Микола, — айда по норам, мужики.
Торопливо направляясь к своему блиндажу, кто-то сказал:
— Вот бы никогда не подумал, что муты на такое способны. Они же всегда без звука терпели всё и ни один даже пальцем не пошевелил, чтобы дать офицерью укорот.
— Это потому, что ты их плохо знаешь, — ответили ему, — а мой батя всегда говорил, что муты ещё покажут всем, на что они способны и что тот, кто считает и тупыми, сам последний дурак. Ну, всё, ребята, дождались. Думаю, что эта ихняя Алая заря скоро так засверкает, что чистоплюи мигом языки в задницу засунут. Ну, всё, мужики, теперь можно точно начинать шить дембельские мундиры. Отвоевались.
Так далеко не заглядывали не то что мы, а даже сам Профессор и его друзья из нашего, мутовского, Генштаба. Офицеры, валявшиеся в грязи, всё это прекрасно слышали. Придя в себя, они не спешили подниматься. С штанами, полными дерьма, стоять ведь не очень приятно. Сигнал Алая заря был слышен километров на двести вокруг и был многократно продублирован множеством других «говорящих» телепатов, а потому все муты России уже были на ногах, если и вовсе не с оружием в руках, но никто даже и не думал выходить из блиндажей укрепрайонов и опорных пунктов, разбросанных по всей стране. О том, что муты готовы к мятежу, в штабе корпуса сообразили мгновенно, как поняли и то, где именно он начался. О моём бинарном боевом голосе были наслышаны очень многие, а потому уже через несколько минут в отдалении послышалось приглушенное рычание двигателей. Это к нам ехали на джипах, квадроциклах и мотоциклах верзилы из военной полиции. Естественно, при всём оружии. Встав на четвереньки, обосравшийся Князь выматерился и прорычал:
— ... Ну, всё, вот теперь вам всем крышка, уроды.
Бика насмешливо проскрежетал:
— Ошибаешься, козёл. Крышка будет тебе, кем бы там не приходился президенту твой папаша. С ним трибунал, но уже наш, а не ваш, тоже разберётся, с вором поганым.
Нас лихо окружили и взяли на мушку. В военной полиции по большей части служили ловеки, но такие, чьи семьи жили пусть и в самых дальних углах, но всё же в подземных городах. Уже только поэтому от них нечего было ждать доброго слова. В отличие от пиндосов и еэсэсовцев, они отлично знали, как легче всего пришить мута, а потому на нас нацелилось несколько десятков противотанковых гранатомётов с кумулятивными гранатами. Да, но наши товарищи тоже не дремали и темноту дождя на мгновение прорезали лучи лазерных прицелов. Подавляющее большинство мутов обладает нактолопией и не нуждается в приборах ночного видения, которые были надеты на бравых вояк из военной полиции гарнизона. Если нацелить лазерные прицелы вверх, на тучи, то пиндосовские беспилотники-разведчики уже через несколько минут определят координаты военного городка и тогда минут через пятнадцать из космоса прилетят тяжелые ракеты и на месте холма образуется здоровенная воронка. Это было хорошо известно не только мне, но и им, но я всё же мысленно сказал:
— Опустите свои пукалки, придурки. Вам-то ещё повезёт, если у кого-то сдадут нервы и он случайно выстрелит. Вы сдохнете мгновенно, зато все те, кто прячется в верхних норах, помучаются перед смертью и спастись смогут только считанные единицы. Лучше подмойте этих придурков, особенно нашего бывшего нового ротного, князя Тер-Обосранца, а мы сами, своим ходом дойдём до штаба корпуса. Раз уж всё так случилось, то мне в любом случае нужно поговорить с генералом Верзилиным. Вам всё понятно или нужно кого-то шлёпнуть?
Поскольку я снова «говорил» телепатически, то откуда-то сверху сразу же послышались истошные крики:
— Опустить оружие! Пусть муты идут в штаб корпуса сами.
Ловеки уже и сами смекнули, что нас лучше не нервировать и потому принялись суетливо разряжать гранатомёты, а мы направились вверх по склону холма. Честно говоря, я ни разу не входил даже в блиндаж штаба батальона, не говоря уже о штабе корпуса и лишь знал, что он находится на противоположном склоне холма,
Время хитрить прошло и теперь мне предстоял очень серьёзный и прямой, откровенный разговор сначала с генерал-майором Верзилиным, а потом и с президентом Новой России. Причём в любом случае, поймёт он сразу, что с прежними иллюзиями пора расстаться, или же после того, как ему реально докажут, что муты стали очень серьёзной силой, с которой нужно считаться. В Атомном краю у нас уже имелось почти семьсот пятьдесят тысяч прекрасно вооруженных и отлично экипированных солдат, а также быстрая и манёвренная современная техника. После того, как мы отбросили китаёсов от границ России, муты не пошли на Пекин, хотя и могли это сделать. Мы поступили хитрее, уступили им часть Восточной Сибири, Приморье, Дальний Восток и Камчатку вместе с Чукоткой, но при этом заставили пойти на подписание тайного договора с нами, а не с теми идиотами, которые находились тогда у власти в России. Пусть и не сразу, но мы заставили китаёсов выполнять обещанное.
Вообще-то в те годы, потерпев от нас сокрушительное поражение, китайское руководство ведь ни о чём не думало, когда бросило в бой свыше двухсот пятидесяти дивизий, а наши деды и прадеды, хотя их было в восемь раз меньше, их уничтожили практически полностью, Китай не мог выполнять своих обязательств. Прошло почти пятьдесят лет, прежде чем мы стали получать от китаёсов всё, что нам требовалось, пусть и в ограниченных количествах. Потихоньку, помаленьку, через пень-колоду и гнилую воду, эти поставки начали увеличиваться, но ещё раньше по тайным горным тропам и подземным тоннелям к нам стали приходить люди, у которых началась трансмутация. В первую очередь именно поэтому в Китае так и не был введён закон об обязательном ношении электронных сигнальных устройств и его границы открыты для въезда туристов со всего мира. Помимо Китайской тропы существовала ещё Иранская, по которой также можно было попасть в Россию, если тебя угораздило стать мутом.
Не знаю, хорошо это или плохо, но каждый год трансмутации подвергается до полумиллиона человек, причём в основном мужчин и женщин в возрасте старше сорока пяти лет. В иные годы до двух третей этих людей безжалостно уничтожается и мы ничего не можем с этим поделать. Всех остальных мы принимаем у себя пусть и не с радостью, на первых порах от них очень много беспокойства и неприятностей, но во всяком случае не сжигаем заживо прямо на улицах. Иногда к нам перелетают даже еэсэсовцы, которые, вдруг, поняли, что завтра или послезавтра всем станет ясно, что они стали мутантами. Их нам особенно трудно выдёргивать из лап армейской контрразведки, в которой, как мне кажется, работают самые тупые идиоты, не способные понять, что телепатия надёжнее любых пыток, а среди мутов телепатов почти пять процентов и есть очень мощные.
Ничего, уже очень скоро всему этому будет положен конец, тем более, что почти все ловеки так или иначе на нашей стороне. Все их мечты о том, что учёные чистюль наконец создадут надёжную вакцину против трансмутации, давно уже лопнули, как мыльный пузырь, но им об этом просто не говорят и потому они готовы верой и правдой служить им. А ведь такая вакцина есть и она создана не учёными чистюль, а нами, мутами, вот только действует эта зараза довольно странно. Антимутаген не даёт ловеку превратиться в мута только до семидесяти пяти лет, а потом либо пускай себе пулю в лоб, либо становись мутом и начинай новую жизнь. Об этом я тоже заявлю во время встречи с президентом. Меня ведь направили в подземную армию не только потому, что я закончил специальную мутовскую разведшколу, но и из-за моего очень громкого «телепатического» голоса, который я обязательно применю, если чистюли не согласятся с нашими доводами и не пойдут на перемены. И вот ведь что самое интересное, чистюли не смогут меня пристрелить, так как на самом деле мы все гораздо крепче, чем это им кажется.