Без масок
Шрифт:
— Ладно, твоя взяла. В чем суть сделки? Ты возвращаешь мне деньги, но что ты хочешь взамен?
Сильно сглотнув, в который раз вспоминаю слова Амелии и ее невозмутимый взгляд, когда она сообщала мне о том, что все это время я все делала напрасно.
— Амелия Томпсон. Она же Ричардс. Знакомо?
Лицо Алана бледнеет. Его руки крепко сжимаются в кулаки. Ух, одно только имя его бывшей жены выводит его из себя.
— Конечно, знакомо. Какое отношение она имеет к нашей сделке?
—
Я начинаю все с самого начала. Еще с тех времен, когда я была женой Джареда и понятия не имела, что впереди меня ждут не самые лучшие времена. Я рассказываю ему о моем знакомстве с Амелией и ее попытках сблизиться с сыновьями. Не забываю и о той печальной истории, которую она тогда сочинила, чтобы вызвать во мне жалость. Из-за которой обман стал только разрастаться.
Алан слушает меня внимательно и не перебивает, пытаясь вникнуть в смысл каждого слова. Его лицо задумчиво, словно мой рассказ переносит его куда-то в прошлое. На много лет назад.
— Но это не главное, — заявляю я, подходя к самому интересному. Сердце начинает стучать быстрее. Меня охватывает волнение. — Когда я разводилась с Джаредом, я была…была беременна от вашего сына. Алекса.
Глаза Алана напоминают огромные шары. Думаю, он в шоке. Он открывает рот, резко вздыхает. Но продолжает молчать.
— Что?
— Я была беременна от Алекса, но он ничего не знал. Я не сказала ему.
Когда я начинаю рассказывать ему о своей новой жизни в Миннеаполисе, постепенно ухожу в свои мысли, вспоминая все шаг за шагом. Я не упускаю возможности напомнить Алана, что это по его милости я не могла найти работу. Что из-за него мне пришлось изменить свой стиль жизни. Но как только наступает черед рассказать ему о том вечере, вся душа леденеет. Вот она я, сижу лицом к лицу с человеком, которого ненавидела так сильно, что была готова на все, чтобы он страдал так же сильно, как и я. Алан словно замер в кресле, напоминая статую. Коснешься, и он даже не шелохнется.
Я не упускаю деталей, желая рассказать ему обо всем. Я хочу, чтобы он это знал. Мой голос дрожит, когда я во всех подробностях сообщаю ему, как на меня напали, как передали привет, как мне было больно. Как я потеряла своего ребенка.
Я не свожу глаз с Алана. Смотрю прямо ему в глаза. Мне нужно видеть его реакцию. Не знаю, зачем. Просто нужно.
— Я не делал этого. — Он отводит взгляд в сторону, ошеломленно глядя в одну точку. На его лице больше нет ехидной улыбке. Ужас застыл в его глазах.Он дергает галстук, словно он душит его.
— Да, не вы. Это сделала Амелия. Но я узнала об этом только сейчас. Все эти месяцы я ненавидела вас больше всех на свете. Я жила одной только мыслью, что заставлю вас страдать. Ответить мне за все, что вы со мной сделали. За то, что вы лишили меня ребенка. Наверное, благодаря этой ненависти к вам я смогла выбраться из этого ада, в котором я оказалась. Я смогла найти в себе силы жить дальше. Уничтожить вас и вашу империю — было моей главной целью. И я уверенно к ней шла. Я собирала на вашу компанию информацию, которую использовала, встречаясь с вашими возможными партнерами. Уайт был моим прикрытием. Я обещала
— Уайт всегда переоценивает свои возможности, поэтому и проигрывает. — Алан делает глубокий вдох. Он нервничает. Мне кажется, он с трудом себя сдерживает. — Жаклин, я никогда. Запомни — никогда — не убил бы собственного внука. Да, у нас с тобой сложились неважные отношения. Пойми, я привык получать все, что захочу. А ты нарушила мои планы, взбунтовалась. Я хотел видеть тебя женой своего сына. Открыл двери в свою семью, полагая, что со временем ты полюбишь Джареда. Я всего лишь хотел, чтобы у моих сыновей была счастливая семейная жизнь. И конечно, не безбедная. Не надо видеть во мне монстра. И я…я сожалею о том, что ты потеряла ребенка. Правда, сожалею. Я бы никогда не пошел на это. Даже из-за денег. Всему есть предел.
Почувствовав, как по щеке неожиданно скатилась слеза, быстро смахиваю ее, не желая плакать на глазах у Алана.
— В сборе информации мне помогал один адвокат — Уилл Фейн, но пару дней назад я узнала, что за всем этим стояла ваша бывшая жена и ее любовник, тоже адвокат — Мэйсон. Он на вас работает.
— Мэйсон? — удивленно переспрашивает мужчина. В его взгляде мелькает ярость. Похоже, он хорошо с ним знаком. — Ах, ты сукин сын. Я до тебя доберусь!
— С Уиллом я разберусь сама, — говорю я, почувствовав невыносимый осадок, как только я вспоминаю, что он тоже меня обманывал. Как он мог? — Я прошу вас разобраться с Амелией. Прошу вас стать на время моим союзником. Знаете, она очень сильно на вас обижена. Хотела моим руками отомстить вам. И ей почти это удалось. Самое ужасное, что я не видела в ее глазах хотя бы капли раскаяния, когда она так холодно говорила мне о том, что мой ребенок не родился потому что для меня это было отличным стимулом вам отомстить. От этого очень больно.
— И как ты хочешь, чтобы я с ней разобрался?
— Это решать вам. Я не могу заставить ее страдать тем же способом. Нет, — усмехаюсь, — я могла бы заставить страдать Алекса или Джареда, но я сомневаюсь, что Амелию это так сильно задело. К тому же, я не хочу делать вашим сыновьям больно. Думаю, жизнь и так уже здорово их наказала.
— Я тебя понял, Жаклин.
— Я верну вам все документы, как только буду знать, что Амелия больше никогда не посмеет влезть в мою семью. Она и там успела оставить свой след. Как только все это закончится, я исчезну из вашей жизни, так же как и вы — исчезните из моей. Мы больше не побеспокоим друга друга. И наши дороги больше не пересекутся. Не буду говорить вам, что я сожалею о том, что делала все эти месяцы. Возможно, вы это и не заслужили, но, тем не менее, я не могу повернуть время вспять и сделать все по-другому. Что было, того не вернешь.
Встав со стула, накидываю сумку на плечо, чувствуя, как становится еще легче.
— Я сделаю то, что ты просишь, — строго заявляет Алан, все еще ведя себя сдержанно, но его глаза говорят об обратном. — Буду держать тебя в курсе.
— Спасибо, мистер Томпсон. Мне пора идти.
Развернувшись, с чувством выполненного долга иду к двери. Неужели, я смогла выдержать эту встречу?
— Жаклин! — окликает меня Алан, и я резко оборачиваюсь в его сторону. — А как же Алекс?