Без мужчин жить проще

Лисицына Татьяна Юрьевна

Когда перевернула последнюю страницу, вспомнила, почему бросила писать. Мальчик, который послужил героем моего романа, всё-таки влюбился в меня, и мы стали встречаться. Первая любовь захватила меня без остатка, и жизнь стала казаться интереснее моих записок. Потом были экзамены в школе, и я уехала, забыв эту тетрадку со своим недописанным романом и его героем на Волге. Я подошла к самой реке и долго стояла, задумавшись. Неожиданно я вспомнила слова Наины: скоро я найду своё предназначение. Да, я нашла его. Я поняла, что же я хочу делать: я хочу писать. Я засмеялась, через месяц мне исполнится тридцать один год, а я решила стать писательницей. Конечно, поздновато, но ведь если у меня

есть талант, можно писать до старости, так что впереди у меня десятилетия. Мою хандру как рукой сняло, я нашла то, что так долго искала. И если бы у меня была возможность, я бы бросила надоевшую работу в агентстве, сидела бы дома и писала, писала, писала. Но, к сожалению, жизнь диктует свои права и придётся вновь продавать квартиры и просыпаться от звонков клиентов, но сейчас я, по крайней мере, знаю, что это временно. Я верю, что настанет такой день, когда я смогу заниматься только любимым делом, но для этого нужно много работать.

Глава 25

Вернувшись, домой, сразу же стала писать. Пока была на Волге, в моей голове родился сюжет для небольшого авантюрного романа.

Моя жизнь изменилась, вернее, изменился мой взгляд на жизнь: всё вокруг вдруг стало необычайно интересно. Я наблюдала прохожих на улицах, пассажиров в метро, влюблённых в скверике, пока гуляла с Настей. Иногда я специально садилась рядом с компанией молодёжи — мне нужно было знать, о чём и как они говорят, и что их волнует. На работе мне неожиданно стало легче: захотелось написать книгу о риэлторах. В моей сумке вместе с ежедневником лежал блокнот, в котором я записывала все, что приходило в голову.

Я стала много читать: открыла для себя русских классиков. Теперь я училась у них, и мне всё было интересно: и описания, и стиль, и знаки препинания. Иногда у меня был такой отрешённый и мечтательный вид, что меня спрашивали «Уж не влюбилась ли я?» В ответ я качала головой и улыбалась: то, что происходило со мной, было лучше влюблённости и никак не зависело от другого человека, но я решила молчать, пока не напишу свою первую книгу.

Может потому, что моё внимание было занято другим, дела на работе вдруг пошли хорошо. Мы нашли Алине квартиру на Рождественском бульваре, которой она была очень довольна и, хотя Ричарду хотелось купить другую, уже с готовым ремонтом, он беспрекословно уступил давлению жены. Вообще, всё это время я с интересом наблюдала за их браком. Их семейные отношения строились по принципу, что муж должен всё: приносить деньги, причём Алина не собиралась вникать, откуда он их берёт, отводить детей в детский сад, он же всё равно рано встаёт, ходить по магазинам, улаживать конфликты в семье и многое другое. Она даже не могла сама оплатить мобильный телефон и спокойно вызывала Ричарда с работы, если ребёнок раскапризничался, а она не могла с ним справиться. Ко всему прочему прилагались няня и домработница. Когда обо всём этом я рассказывала Ирке, та только руками разводила и говорила, что моей сеструхе сказочно повезло.

— Вот пусть Алина тебе и присмотрит мужа среди его друзей, — предложила она как-то мне, во время нашего чаепития.

— Да ты с ума сошла?! — я чуть не подавилась эклером. — Не хочу я за замуж за иностранца. Они какие-то… — я замолчала.

— Какие? — поинтересовалась Ирка.

Я задумалась, А правда, какие же они?

— Какие-то холодные что ли. И кажутся смешными. Они всё делают странно, поговорить с ними не о чем.

Я вспомнила наши совместные обеды, на которые приглашала меня Алина. Честно говоря, я с трудом досиживала до конца. Английский обед казался мне слишком пресным, а их отношения скучными и лишёнными всякой романтики.

— Ну что ты хочешь,

у них же там всё по-другому, — согласилась Ира. — А всё-таки ты подумала бы?! Чем носиться по просмотрам, может, лучше выйти замуж за иностранца?

— Нет, Ира, — я покачала головой. — Я точно знаю, это не для меня. Кстати, Ричард сделал мне деловое предложение.

— Какое?

— Он будет находить мне клиентов-иностранцев среди своих знакомых, а я буду искать им квартиры. Комиссионные пополам.

— Ну и гусь! — удивилась она. — Он, значит, только языком будет трепать, а ты будешь бегать и сделки делать, а он половину заберёт.

Я засмеялась.

— Можно ещё отказаться: я сказала, обсужу это с начальством.

— Ну, ты ещё чего придумала, — возмутилась Ирка. — Твоё агентство от этой половины ещё, сколько денег заберёт?

— Агенту платят максимум сорок процентов в любом агентстве, — объяснила я ей.

— Да, жуки они все, — сказала моя практичная подруга. — Слушай, а зачем тебе агентство, если ты умеешь сама сделки делать, а клиенты у тебя будут?

— Это называется левые сделки, они страшно наказуемы.

— Насколько страшно?

— Выгоняют из агентства.

— Ну и наказание, — рассмеялась Ира. — Я бы на твоём месте давно оттуда ушла. Обдирают вас как липок.

— Я не могу, — вздохнула я. — Понимаешь, я к ним так привыкла. Они мне как семья. Как я буду без Тамары, без Макса…

— И что будет с моей бедной подругой без Славика, — продолжила Ира. — Значит, придётся всё скрывать. Работай и в агентстве, и с Ричардом.

Я задумалась: обманывать и хитрить я не любила, но что, если действительно попробовать. Если с иностранцами дело пойдёт, можно и из агентства уйти. За эти годы я вполне смогла убедиться, что все эти обещаемые высокие заработки не получаются на практике.

Глава 26

Мы вчетвером сидели в нашем кафе и отмечали очередную сделку Максима. Совершенно неожиданно ему стало везти: он нашёл свою нишу. Продав удачно квартиру женщине среднего возраста еврейской национальности, он стал тем маклером, которого буквально передавали из рук в руки. Эти люди не верили рекламам в газетах и слащавым словам агентов, обещавших золотые горы, они верили исключительно друг другу. Ели Ася Абрамовна говорила своей подруге Саре, что Максим ей помог, и она осталась всем довольна, то Сара записывала его домашний телефон для себя и своих знакомых.

Максим потягивал пиво и даже пытался шутить, но я видела, что настроение у него плохое. Месяц назад его жену уволили с работы и с тех пор, равнодушная и безучастная ко всему, в том числе и к Максиму с дочкой, она каждый день выпивала. Решив развеселить его, я стала рассказывать о моих приключениях.

— Представляете, назначаю встречу и надеюсь встретить очаровательного английского джентльмена, а появляется чудо в старом пуховике, в ботинках, которые выглядят, как с помойки, да ещё весь в перьях. Зовут Джеймс. Зато полностью свободен и собирается прикупить недвижимости в Москве на полмиллиона баксов.

— Так что же он одежду не может себе купить приличную? — удивляется Тамара.

— А зачем ему одежда, если за него итак любая пойдёт? — грустно говорит Слава, видимо, основываясь на собственном печальном опыте.

— Неправда, Наташка не пойдёт. Она останется верна своей любви. Правда, Наташ? — Тамара смеётся и выразительно смотрит на Славу.

Я наступаю ей на ногу под столом, а Слава по-прежнему ничего не замечает. Мне становится смешно и вдруг, наклонившись к нему, я предлагаю потанцевать. Он слегка удивлённо смотрит на меня, хотя в нашем кафе играет музыка, мы обычно не танцуем, а сидим, пьём пиво и разговариваем.