Без обезьяны
Шрифт:
Надо сказать, что больше всего пренебрежение к прошлому проявляется в недоверии к возможностям наших предков. «На острове Пасхи огромные каменные статуи? Что же, значит, остров Пасхи — остаток огромного материка?» — так заявляли многие учёные. Ведь нужны были сотни тысяч работников, чтобы поставить этих многометровых исполинов... Вот как описывает их Г. Адамов в «Тайне двух океанов».
«В лучах фонарей были видны их странные головы, украшенные, словно каменными тюрбанами, огромными, двухметровыми цилиндрами. Срезанные назад узкие лбы, длинные вогнутые носы, тонкие, строго сжатые губы и острые подбородки производили
В Баальбеке (это на Ближнем Востоке, в Ливане) при строительстве огромного храма были использованы тысячетонные блоки. И сразу говорят, что это было под силу только могучим (благодаря сверхтехнике) пришельцам из других миров,
Но вот Тур Хейердал захотел проверить, могут ли сегодняшние жители острова, почти забывшие даже язык, на котором их предки говорили ещё два века назад, — могут ли эти жители, испытавшие на себе страшное влияние европейских колонизаторов и европейских болезней, могут ли они повторить подвиг неведомых скульпторов.
И что же? Выяснилось, что пятиметровую статую могут изготовить две бригады в шесть человек за год или год с небольшим. При этом ещё выяснилось, что статуи вырубают из более твёрдого камня, чем считали сначала (порода была двухслойной и наружный слой мягче). Работали пасхальцы под наблюдением Хейердала орудиями из камня, и эти орудия теряли во время работы в объёме почти столько же, сколько обрабатываемая ими глыба. Трудно, но можно было изготовить все статуи острова. И для этого вполне хватало древних островитян. А вытащить статую из каменоломни, переправить в нужное место, поставить на специальный «пьедестал»? Хейердал попросил пасхальцев сделать для него только самую последнюю и самую трудную часть этой работы — поднять когда-то сваленную статую и вернуть на прежнее место.
Статуя весила 30 тонн. Сколько же людей понадобилось, чтобы поставить её вертикально?
Двенадцать человек! Зато они вовсю пользовались камнями и брёвнами и поднимали статую медленно-медленно, фиксируя каждый новый сантиметр подкладываемыми камнями.
Чудо? Но ведь не зря же уже в шестом классе проходят по физике рычаг! Архимед открыл законы его работы, но человечество и без знания этих законов пользовалось рычагом многие тысячелетия. В миниатюре, менее эффектно, но очень убедительно опыт по поднятию тяжестей «первобытным методом» был проделан С. А. Семёновым на Карельском перешейке.
Двум рабочим дали задание поднять примерно на полметра трёхтонный валун. Техника? В их распоряжении была берёзовая жердь. И рабочие справились с заданием, хотя отнюдь не были чудо-богатырями. У них ушло на это четыре дня, а точнее — 17 или 18 рабочих часов.
После этого надо ли удивляться, что древние египтяне, судя по сохранившимся рисункам, умели перевозить с места на место на салазках статуи в много десятков тонн, причём тащили салазки всего лишь одна-две сотни людей.
Что касается гигантских
С. А. Семёнов в своих трудах особо подчеркнул, что не надо преуменьшать достижений далёкого прошлого. Посудите сами. До середины XIX века главным транспортным средством на море служил парусник. Средняя скорость трёхмачтового красавца примерно 20 километров в час. Но меланезийская долблёная лодка с двенадцатью гребцами легко угналась бы за таким крейсером, если бы только не перегнала его. Шестивёсельная современная шлюпка Движется ровно вдвое медленнее, и даже парусной шлюпке не тягаться с меланезийским судном. Словом, изучая прошлое, нельзя не проникнуться к нему уважением. Тем более, что с каждым годом прошлое человека получает всё больше прав на наше уважение, мы числим за ним всё больше заслуг и открытий.
С. А. Семёнов в своих экспериментах доказывал преимущества меди над камнем. И действительно, хотя кремень гораздо твёрже мягкой меди, зато она не крошится, медный топор можно сделать острее, чем каменный, а когда затупится, легко снова заострить.
Медная пилка работает вчетверо лучше кремнёвой; медный нож в два-три раза лучше кремнёвого стругает твёрдое дерево, а мягкое — даже в шестъ-семь раз.
Так в своих экспериментах С. А. Семёнов отстаивал право «медного века» на самостоятельное существование.
А примерно в те же годы другие учёные другими методами раздвинули исторические границы этого века, а точнее — отодвинули их далеко в прошлое. История человека — почти во всех своих областях — оказывается куда длиннее, чем считали совсем недавно. Недавно?
Для тебя, дорогой читатель, 1955 год был давным-давно, возможно, до твоего рождения. Но что такое минувшие с тех пор годы на фоне исторических тысячелетий! И вот в этом 1955 году вышел первый том «Всемирной истории». Очень хорошая книга.
Но... вот цитата оттуда: «Первые изделия из металла, имевшие хозяйственное значение, были изготовлены из самородной меди... Использование самородных металлов известно человеку с VI—V тысячелетия до н. э. Но начало века металла следует считать с IV тысячелетия, когда в Передней Азии, Египте, Индии и других странах была освоена выплавка меди из руд».
Однако в Малой Азии примерно в год выхода книги удалось найти медные изделия — орудия и украшения, которым на тысячу или две больше лет, чем «полагается». Люди в этих местах искусству обращения с медью научились раньше, чем гончарному: глиняных горшков в это время они ещё не умели лепить. Это уже была сенсация: ведь гончар казался учёным куда древнее кузнеца.
Но вот когда среди изделий попался обыкновенный кусочек медного шлака... Для древних — бесполезный отход, для учёных драгоценность. Шлак ведь получается, когда металл выплавляют из руды.
Да, самородная медь — прекрасная вещь, она вышла из рук природы совершенно готовой к обработке. Но встречается зато эта медь куда реже, чем руда.
Кусочек шлака означал, что люди стали уже не просто кузнецами, а подлинными металлургами. И это уже на три-четыре тысячелетия раньше, чем утверждали самые авторитетные историки.