Без обмана 5

Seva Soth

— И мотива стараться не было, так как вам, как нашедшему государственную собственность, ничего не полагается, да? — серьезным законник не был, подшучивал надо мной, но я все равно изобразил возмущение.

— За кого вы меня принимаете, инспектор-сан? Поиск сокровищ — мое хобби, а не способ обогащения.

— За лучшего игрока в покер, что только садился играть со мной за один стол, Ниигава.

А ведь он делает примерно то же самое, что и я буквально только что, в беседе с китайцем. Добавляет мне раздражителей или… новая догадка чуть не заставила меня вскочить и воскликнуть «элементарно», подобно Холмсу-сану.

Самый молодой инспектор Японии подозревает что я как-то связан с потусторонним. Не исключено, что не в первый раз сталкивается с мистикой. Ох ты ж, высокомерная богиня Инари! Он что, считает меня тануки?! Ну а каким же еще ёкаем может оказаться упитанный и добродушный толстяк вроде меня?

В той сказке, в версии, предложенной Амацу-но-Маэ ученику и внучке, тануки принял имя, дарованное ему торговцем и из-за этого попал к тому в услужение. Как же там девятихвостая старуха рассказывала?

— Знаешь, что самое забавное в людях, малыш? Они готовы верить в чудеса, но когда сталкиваются с чем-то странным — бегут прочь, даже не пытаясь разобраться. Вот тебе история о дураке, который сам себе поймал ёкая и даже не понял, что у него в руках.

Давным-давно жил в одном храме не то чтобы очень умный, но очень суеверный и одновременно жадный монах. Как-то он нашёл старый чайник — запылившийся, покрытый ржавчиной, никому не нужный. 'Хороший чайник, — подумал он. — Нужно лишь отмыть и вычистить.

Монах едва в обморок не упал, когда у его нового-старого недавно вычищенного чайника, стоило поставить тот на огонь, отросли лапки и ушки и тот оказался оборотнем тануки. Стоило снять ёкая с огня — тот снова вернулся к облику утвари.

Страх и жадность боролись внутри монаха и нашли компромисс. Он продал чайник-тануки первому попавшемуся бродячем торговцу.

И вот этот торговец, в отличие от монаха, оказался умнее. Он не стал бояться, увидев у чайника пушистый полосатый хвост, а просто спросил:

— А ты кто? Как тебя зовут?

Тануки, хитрый, но не самый проницательный, подумал, что лучше смолчать, ведь если назовёт своё настоящее имя — может попасть в ловушку.

— Ну раз не хочешь представляться, я назову тебя Бу-тян! Подходит?

Глупый ёкай возьми да и закивай:

— Ага, Бу-тян! Хорошее имя!

И всё. Только имя изменилось — и уже нет страшного оборотня, есть Бу-тян, цирковой артист! Вскоре этот бывший чайник научился прыгать по канату, танцевать на задних лапах и развлекать людей. Деньги лились рекой, а тануки вместо того, чтобы сбежать, привык к такой жизни и даже сам предлагал новые трюки.

— Вот так-то, малыш. Иногда имя — это всего лишь звук, а иногда это цепи, которыми можно связать ёкая. Стоило назвать тануки другим именем, и он уже не мог уйти, не мог вернуться к своей старой жизни.

— К жизни чайника? — рассмеялся прежний Макото.

—

Чайником он был лишь для других. А кем он был на самом деле — этого уже никто не узнает. Запомни, малыш, иногда имя — это самый страшный обман.

— Ниичи-сан, вы все еще со мной? В нашей реальности? — с легкой насмешкой окликнул меня коп.

— Простите, задумался о том, что мне делать дальше и нужно ли переносить сроки командировки.

— Далее вы дадите подробные показания под запись и вольны распоряжаться своим временем, как пожелаете. От себя обещаю благодарственное письмо вашему руководству и, возможно, медаль, но это уже после расследования и суда.

— Мне лучшей наградой станет, если компания из Осаки прекратит претендовать на мою находку. Или хотя бы будет вести дела исключительно законными методами.

Сам я тех же методов пообещать не могу, но представителю закона о том знать не обязательно.

Здесь мои дела на Хоккайдо и завершились. Потратил остаток дня на то, чтобы дать показания. Дождавшись, когда копы уедут из Эсаши, попрощался с Курильщиком, сказав ему, что государство о нем помнит, но все засекречено и потому стоит помалкивать. Поздравил с грядущей свадьбой и извинился, что приехал слишком рано и не попадаю на церемонию. На том всё. Ночным поездом уехал в Саппоро.

В понедельник же я пошел на работу. То, что я не собираюсь топить Кишимото-сана, не значит, что обязанностями ревизора стоит пренебрегать. Несколько дней находился в офисе, проверяя бухгалтерскую документацию по всей строгости. Даже к чему придраться нашел, заставив единственного бухгалтера филиала переоформить кучу документов с ошибками.

У Тики-тян состоялись предвыборные дебаты. Когда сестренка в середине дня прислала мне запись, открывал я ее с опаской. А там…

Очень формальное и степенное выступление идеальной во всём дочери самурайского рода. Иначе и не скажешь. Папа, сидящий в зрительном зале и попавший в кадр снимавшей всё на смартфон Ринне, даже немного прослезился. Хорошо хоть, за сердце не хватался.

А затем вышел оппонент сестренки, Такэда Хироши. Лицо бледное, прическа далека от идеала, глазки затравленно бегают.

— Уважаемые ученики и учителя средней школы Фурин, — юноша резко поклонился. — Сегодня я снимаю свою кандидатуру, потому что понял: эта школа заслуживает лучшего лидера — того, кто не боится правды. Кто готов ломать старые порядки и говорить вслух то, что другие боятся сказать. Этот лидер — Ниида Тика. Она не идеальна, но именно её решительность и умение добиваться своего делают её лучшим выбором. Отдайте ей свои голоса — и вы не пожалеете.

Еще один поклон и Хироши-кун уходит. А я переключаюсь на переписку с сестрой.

Ниида Макото: Ты обещала, что не будешь шантажировать учителей в школе.

Ниида Тика: А какого учителя я шантажировала? смайлик, показывающий язык

Ниида Тика: И вообще, что за оскорбительные намеки? Хочешь, в глаза тебе посмотрю и скажу, что не было от меня шантажа, подкупа и всего такого?

Ниида Макото: Его шантажировала Ринне? Или Ёрико?

Ниида Тика: Да че сразу шантаж-то? Как будто других способов нет!