Без Оливии
Шрифт:
Ванная комната выглядела довольно пусто. В ней было только все самое необходимое. Возле унитаза не было коврика, чтобы пальцы ног были в тепле. Никаких декоративных полотенец, висящих на кронштейне — просто полотенца разных цветов, которые выглядели так, будто их использовали, чтобы высушить детей чуть раньше в тот же день. Никаких свечей или сочетающихся между собой мыльницы и подставки для зубных щеток. В общем, интерьер был скорее чисто в мужском стиле.
Эта мысль вызвала у меня улыбку. Он купил новый дом и делал все, что было в его силах. Не похоже, что в доме жила женщина, потому что она и не жила. Он
Я оторвала немного туалетной бумаги, потому что не нашла в ванной салфеток, и промокнула лицо. К счастью, я в тот день использовала водостойкую тушь, поэтому ущерб был минимальным. Я подставила ладони под кран и смочила губы прохладной водой, а затем сделала несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться.
Не хотела, чтобы дети и Девон видели, что я расстроена. Не для этого я приехала к ним. И знала, что позже, когда мы с Нейтом останемся наедине в нашем гостиничном номере, он будет держать меня в своих крепких объятиях и даст мне выплакаться. Нужно было продержаться всего несколько часов.
Мне пришлось смыть туалетную бумагу, которую использовала в качестве салфетки, потому что в ванной комнате не было ведра для мусора. Я почти рассмеялась. Подумала о необходимости сказать в следующем электронном письме, что, имея дочь почти что подросткового возраста, Девону лучше бы было обзавестись мусорным ведром. И как можно скорее.
Как только я смогла взять под контроль свои эмоции, то покинула ванную комнату. Я услышала доносящиеся из кухни голоса детей и Девона, и уже направилась по коридору в ту сторону, но тут мое внимание привлекли фотографии, развешанные на стене.
Большинство из них были теми же, что висели в доме, где они жили с Оливией, но появилось и несколько новых. Первый школьный день Джакса, Руби и Девон на танцах отца и дочери, оба ребенка вместе с пожилой парой, которых я смутно запомнила, как родителей Девона. Прекрасные памятные события из жизни, которые были до Оливии и после.
В конце коридора располагалась гостиная, в которую я уже заходила до этого, но не рассмотрела более внимательно. Остановившись, я стала оглядывать комнату и тут я увидела ее. Я ахнула и прикрыла рот ладонью.
Сверху над их камином, в самом центре их гостиной, висел большой и красивый портрет Оливии. Это было фото, которое я сделала незадолго до начала свадебной церемонии, пока она готовилась. Она широко улыбалась. Локоны кольцами обрамляли ее лицо, а на шее виднелась нить жемчуга, один взгляд на которую сразу возрождал в памяти события того дня. Шелковый халат, который был на ней надет, выглядел мягким и роскошным, как и ее улыбка. Она была счастлива. И прекрасна. И жива. Не только потому что дышала, а ее сердце билось. Она была полна жизни, любви и счастья.
Я смотрела на то фото и вспоминала, как Оливия до краев была наполнена чувством счастья в тот день, когда был сделан снимок. Она словно излучала его, и фотография это ярко демонстрировала.
Последние несколько лет я старалась не смотреть фото Оливии, потому что они всегда вызывали слезы. Я часто думала
Я медленно отвела взгляд от счастливого фото, и вдруг заметила еще несколько фотографий поменьше, которые были размещены в комнате. Одно фото стояло на приставном столике. На нем была Оливия, обнимающая своих детей, прижимающихся своими личиками к ее лицу с обеих сторон. Все трое широко улыбались. Джакс даже зажмурил глаза, вот насколько большой была его улыбка. На другом фото Лив была запечатлена вместе с Девоном. Оба были одеты нарядно и выглядели шикарно. Вероятно, это был какой-то корпоративный вечер в фирме, где работал Девон. Они стояли, прижавшись друг к другу. Он приобнял ее, положив руку ей на плечо, она обвила одной рукой его талию, а вторую прижала к его груди. И они смотрели друг на друга с безграничной любовью в глазах.
Фото заставило меня улыбнуться. Лив так его любила.
На спинке их дивана лежало покрывало, которое Лив связала крючком, когда была беременна Джаксом и соблюдала постельный режим. Я узнала его, потому сама ходила в магазин товаров для творчества и купила все необходимые для него материалы. Потом сидела в ее комнате рядом с ее кроватью в глубоком кресле, которое Девон поставил туда специально для меня и наблюдала весь процесс практически от начала до конца.
Оно было уже достаточно изношенным, и я заметила несколько дырочек в тех местах, где порвалась пряжа. Оливия так усердно работала над этим покрывалом, а потом жаловалась, что никто его не использует. Оно годами лежало сложенным в бельевом шкафу. Дети жаловались, что оно колючее, и выбирали что-то другое, чтобы согреться в зимние месяцы.
Теперь же они жили во Флориде, где о холодах и не слышали, но этот плед выглядел изношенным и горячо любимым.
Оливия покинула этот дом, но она не исчезла.
Память о ней была на стенах, на спинке дивана. Она была в сердцах, в лицах, всегда присутствовала в их жизни. Впрочем, ничего не говорило о ее присутствии в ванной комнате, и это было нормально.
— Тетя Эви, — услышала я крик Джакса, который стоял у входа на кухню. — Папа сказал, что на обед у нас будет курица, но мы с Руби хотим пиццу. — Он подбежал ко мне и без всяких колебаний тут же взял меня за руку — Мы спросили Нейта, что он хочет, но он сказал что-то о том, чтобы не злить зверя, а потом проголосовал за то же, что и ты выберешь.
Я рассмеялась и сжала его ладошку, пока мы с ним возвращались на кухню.
— Думаю, курица звучит вполне неплохо.
— Да ладно тебе, тетя Эви, — откликнулась Руби, сидевшая на барном стуле прямо рядом с Нейтом, который разместился на соседнем. — Курица — это не так уж весело. И мы почти никогда не ходим есть пиццу.
— Ты не можешь пожарить пиццу на гриле, Руби, — произнес Девон с улыбкой на лице. — Мы пригласили Эви и Нейта на зимнее барбекю.
— Наверное, она может устроить барбекю зимой и в Лос-Анжелесе. Наша погода не впечатлит ее, папа, — характерный для Руби сарказм никуда не делся.