Без Отечества…
Шрифт:
Они поднимали роты и полки в полный рост на пулемёты, зарабатывая ордена за лихие атаки. Они ожесточили аморфную солдатскую массу своей жестокостью, бездарностью и воровством…
… и ничуть не удивительно, что после Революции солдаты ответили им взаимностью! С офицеров срывали погоны, избивали на улицах, поднимали на штыки и забивали ногами и прикладами так, что после нельзя было опознать тело в человеческом фарше пополам с грязью и лоскутами обмундирования.
Лопатами дворницкими с брусчатки соскребали! И воют потом вдовы — Господи, за что?! Они же всю
Стискивают зубы сыновья-гимназисты, обещая отомстить, и шли… уже идут в Добровольческую Армию. А там, пылая жаждой мести, упиваются кровью, порождая новую жестокость и не понимая потом, а их-то за что?!
— … пропустите… Да пропустите же, я вам говорю! — услышал я в коридоре знакомый голос, — Тысяча чертей… вы хотите иметь дело с Парижской коллегией адвокатов, я правильно понимаю!?
Дверь распахнулась, и ворвался Даниэль, похожий на Духа Мщения или иную, не менее инфернальную и романтическую сущность. Лицо его пылает праведным гневом, губы плотно сжаты, а энергичная поступь и размашистые, резкие движения без лишних слов демонстрируют всю степень негодования.
— Капитан Видаль… — едва заметно склонил голову адвокат, выдыхая с шипеньем. Некоторое время они меряются взглядами… и чёрт подери, я даже не представлял, что мой смешливый приятель может быть таким устрашающим!
Сейчас он — воплощение самой Фемиды и Немезиды, их аватар, проявлённый в тварном мире. Отголоски божественного столь явно присутствуют в его ауре, а подрагивающем вокруг высокой фигуры воздухе, что проняло даже меня.
Капитан, при всём моём уважение к старым служакам, не тянет… Он, чёрт подери, всего лишь человек! А Даниэль…
… да чёрт подери, он одним своим присутствием увеличивает гравитацию! Пространство трещит и изгибается подле него, сстуливая жандарма своей тяжестью.
— Я забираю месье Пыжова, — спокойно сказал юрист, улыбаясь неприятно и очень… очень адресно.
— Кхм, — кашлянул жандарм и попытался противопоставить Божественной Воле устрашающую обыденность французской бюрократии. Даниэль слушал цитируемые параграфы, ссылки и постановления, неприятно улыбаясь.
— Закончили… пока ещё капитан? — тяжело уронил он и склонил голову набок — еле-еле… буквально на несколько градусов. Усмехнувшись, Даниэль перекрестился по католически и приложил два пальца к моему плечу, показав жандарму кровь.
— Не оказание медицинской помощи… дальше объяснять?
— Не стоит, — помрачнел пока ещё капитан, пытаясь сохранить осколки треснувшего самоуважения.
На выходе из полицейского участка нас уже ждёт изрядное количество народа, и сразу…
— Месье Пыжофф! —
— … правда ли, что… — начало и конец вопроса тонут в гомоне, а незадачливого репортёра оттеснили куда-то назад.
— … расскажите о попытке убийства, месье Пыжофф! — машет блокнотом крепкий эльзасец, привлекая к себе внимание.
— Что вы можете сказать о безобразной провокации, организованной вами на празднике, месье Пыжофф? — это, судя по отчётливому акценту
Ну, в эти игры можно играть вдвоём… В этот раз мои союзники, кажется, подготовились как следует! По крайней мере, вижу в толпе тех здоровых парняг, которые помогли мне в первую минуту после покушения.
Одни из них, потирая запястья со следами слишком тесных наручников, наклонив голову, внимательно и очень мрачно случает одного из наших, постоянно кивая и что-то односложно отвечая.
— Месье… и мадемуазель! — Даниэль, сняв шляпу и прижав руку к груди, кланяется затесавшейся в толпу девушке, представляющей какой-то журнал, — Я прекрасно понимаю ваш интерес! Общественность должна знать о случившемся!
Хотя мы и репетировали некоторые моменты, нужно сказать, что Даниэль поражает. Это актёрское мастерство высочайшего класса! Потрясающий, просто невероятный накал искренности и эмоций. А этот звучный, хорошо поставленный голос, обрушивающийся на слушателей будто с Небес!
Буквально в несколько предложений он напоминает мою предысторию. Всё очень по делу, не оспорить ни на единую запятую, но…
… вот я уже не подозрительный тип со странными наклонностями, а неравнодушный гражданин, настоящий республиканец по духу и убеждениям. Организация студенческой Дружины, жёсткая критика монархии, непосредственное участие в боях при защите молодой Республики…
Не жалея красок, но всё так же лаконично, Даниэль повествует о моих успехах на ниве науки, и…
— … больше часа продержали в участке, ну удосужившись оказать элементарную медицинскую помощь!
Истинный француз, республиканец, сторонник демократии, Даниэль взбешён, и это, чёрт подери, искренне!
… просто немного акцентировано.
Здесь же, не отходя от полицейского участка, я слегка нарушаю существующие сейчас правила приличия, снимаю пиджак и рубашку. Все желающие смогли полюбоваться запёкшейся на моём плече кровью. А заодно — багровым рубцом с полудюжиной швов на правом боку.
Затем, сбивая фокус, о своём участии в драке коротко говорят свидетели, а их, чёрт подери, предостаточно! Я — снимал, а они — злодеи, подкрались, пытались убить во-от такенным кастетом! Сволочи какие!
Заодно достаётся всем-всем понаехавшим, нарушающим безобразия!
— … вся это марокканская сволочь, черномазые… — добропорядочный француз сплёвывает под ноги, а чуть погодя в число «сволочи» попадают и русские.
Не все! Далеко не все… спохватывается добропорядочный французский обыватель, делая неуклюжий реверанс в мою сторону. Но…
… зарубочка в сознании сделана.
— Месье, мадемуазель… — снова я, — прошу простить, буду краток! Вечером у меня бой…
… и толпа взорвалась! Если это не сенсация, то что же, чёрт подери, можно назвать сенсацией!