Без памяти
Шрифт:
— О чем вы говорили? — перебиваю я.
— Ни о чем таком, — задумавшись, пожимает плечами Драгон. — Эмили призналась, что безумно боится Каана и того, что он с ней сделает, если брак состоится. Рассказывала о финансовых трудностях родителей и о том, что очень сильно их подвела.
— Каким образом?
— Этого она не объяснила, — качает головой брат. — Потом мы немного выпили…
— И ты решил ее трахнуть, — несдержанно рявкаю я, до характерного скрипа сжимая челюсть.
— Скорее наоборот, — с завидным самообладанием возражает Драгон. —
— Уебок! — яростно сжимаю кулаки, импульсивно вскакивая на ноги.
— Сядь! — ледяным голосом бросает Драгон. — Не хватало еще рожи друг другу бить из-за истории, которая мхом давным-давно покрылась. Черт, да любой бы на моем месте не отказался, а я ее даже не трахнул.
— Потому что я помешал, — ядовито выплевываю каждое слово.
— Мозги, блядь, включи, — остужает меня брат. — Вспомни, как ты узнал, что Эмили со мной на яхте?
— Джин Каан. — обессиленно рухнув в кресло, бормочу я. — В тот день он потребовал со мной аудиенции и помимо угроз вывалил, что Эмили спит с кем-то еще.
— Подумай, кто мог подкинуть эту информацию? — продолжает пытать меня брат.
— Не знаю, — ору я. В голове пустота, в ушах белый шум. В душе не ебу, как соединить все вскрывшиеся факты в одну цельную картинку. Логические цепочки трещат по швам. Ни хрена не сходится.
— Кто знал о вашей с Эмили интрижке?
— Не интрижке, мы тайно поженились.
— Пиздец, — взъерошив волосы, выдыхает Драгон. — Идиоты.
— Кто бы говорил, — мрачно отзываюсь я, открытым текстом намекая на его тайный брак с Блонди.
— Речь сейчас не обо мне. Сосредоточься, Леон. Кто-то из ее семьи был в курсе? — напирает брат, но сейчас я даже благодарен за его упоротую настойчивость, приводящую мой поплывший мозг в здравомыслящий тонус.
— Я сказал отцу… — нахмурившись, поэтапно воскрешаю события двадцатилетней давности. Внутри что-то обрывается, когда хитроумный пазл, наконец, складывается. Старый ублюдок вполне мог провернуть подобную схему, заручившись поддержкой Моранов. Таким образом, обе стороны защищали своих детей от нежелательного скандала и расправы главы китайского клана. Блядь, если бы я мог выкопать своего ублюдочного папашу и убить его снова — сделал бы это, не колеблясь. Кто дал ему право распоряжаться нашими жизнями? Кто, вашу мать?
— Теперь ты понимаешь? — проницательно спрашивает Драгон.
— Почему тогда он отказал Моранам в финансировании? — не могу не задать крутящийся в голове вопрос. Это последняя несостыковка.
— Потому что отец оплатил свой долг ценой жизни их дочери, — хладнокровно подытоживает брат. — Он посчитал, что этого более, чем достаточно. Но, видимо, Мораны придерживались и придерживаются иного мнения.
— Эмили никогда бы не выступила против меня… —
— Против тебя? — Драгон удивленно приподнимает брови. — Ей наверняка внушили мысль, что спасает твою шкуру, а на деле наивную влюблённую дурочку использовали и отправили в вечную ссылку. Радуйся, что ты отделался малой кровью.
— Радуйся? — вскидываюсь я, все еще не приняв до конца, что моя Ми жива. Она была жива все эти годы, что я подыхал от чувства вины. Ходила по земле, дышала со мной одним воздухом, а я понятия не имел… — Где она?
— Неправильный вопрос, Леон, — режет по живому Драгон, высверливая невидимые отверстия на моем лице.
— Так задай правильный!
— Кто такая Алатея? — стреляет в упор брат, одной фразой выбивая весь воздух из моих легких.
Прикрываю глаза от острой пульсирующей боли в висках, мышцы натягиваются, словно канаты, охваченный багровым мороком разум отчаянно сигналит об опасности. Несмотря на мощнейший внутренний протест, понимаю куда клонит Драгон, но я даже мысленно не готов это озвучить.
— Нет, блядь. Этого не может быть, — схватив свою флягу осушаю практически до дна и закуриваю сигарету.
— Можно сделать тест ДНК, но, по-моему, итак, все очевидно, — дав мне время немного прийти в себя, заговаривает Драгон.
Вот только я ни хрена не успокоился. Напротив, с каждым ударом взбесившегося сердца меня кроет сильнее.
— Алатея не моя дочь, — осатанев от слепящей ярости, снова рычу я. Брат смотрит на меня с откровенным недоумением. Однако легкое замешательство на его лице быстро сменяется неприкрытым шоком.
— Ты же не думаешь…
— Нет, — не даю ему закончить эту омерзительную мысль.
— Леон, я имел в виду совсем другое, — тоном миротворца произносит брат. — По возрасту Алатея может быть дочерью Эмили и склонен думать, что так и есть. Ты, конечно, можешь проверить свое родство с этой девочкой, но Мораны не настолько конченые люди, чтобы подкладывать внучку под биологического отца.
Доводы Драгона звучат логично, но облегчения не приносят. К горлу подступает удушливая тошнота, когда я прокручиваю в памяти всю ту дичь, что творил с Теей. Если она действительно дочь Эмили, то, узнав правду, Ми пристрелит меня собственными руками. А если… блядь… если нас с Алатеей связывает кровное родство — я застрелюсь сам. Первый вариант — полное дерьмо, но второй… второй — это край, конец всему.
— В целях твоей и ее безопасности, огради Алатею от общения с этой семьей. Где она сейчас? — сквозь гул кровотока доносится до меня голос брата. — Кому ты звонишь? — обеспокоенно интересуется он.
— Артемьеву, — коротко бросаю я.
Драгон понимающе кивает и переводит взгляд на живописный пейзаж за окном. Он частично в курсе, что Артемьев — ученый, но даже приблизительно не может предположить, какими разработками он занимается в моих лабораториях.
Дождавшись ответа Ярослава, скупо объясняю, что нужно сделать.