Без пощады
Шрифт:
— Я приду за тобой. Береги себя и подчиняйся…
— Да-да, я слышала, — проворчала она.
ГЛАВА 25
Огненный шторм
Ивоннель в тот же день отправилась навестить для разговора Кэтти-бри и случайно повстречала Пенелопу Гарпелл и Доннолу Тополино.
— Она так сильно рисковала с ребёнком в животе, — заметила Доннола
— Жаль, что она не поговорила со мной, прежде чем спускаться в эту адскую бездну, — добавила Пенелопа.
От Ивоннель не укрылось их беспокойство и то, что они адресуют ей свои страхи.
— Она посоветовалась со мной и я умоляла её не идти, — ответила Ивоннель. — Я даже предложила пойти вместо неё. Но она слишком решительная.
— Упорная, — поправила Пенелопа.
— Упрямая, как настоящий дварф, — подтвердила Доннола. — А я-то в дварфах разбираюсь.
— Я вытащила её оттуда, как только потребовалось, — заверила их Ивоннель.
— Мы слышали, что она… ещё не отошла от этих переживаний, — сказала Доннола. — Думаешь, оно того стоило?
Ивоннель задумалась над ответом. Они были уже у дверей Кэтти-бри.
— Думаю, да, — решила она. — Нам нужно было знать, и мы многое поняли. Рискуют не только Кэтти-бри и её ребёнок. Если Мегера найдёт способ освободиться, от Гонтлгрима и всех здешних обитателей ничего не останется.
— И ты думаешь, что Кэтти сможет это предотвратить, спустившись в эту дыру? — спросила Пенелопа.
Ивоннель помолчала, потом кивнула.
— У неё было озарение. Она говорит, что кое-что придумала. Поэтому я здесь.
Дроу перевела взгляд с одной женщины на другую.
— А вы?
— Просто проверяем, как у неё дела, — отозвалась Доннола, подходя к двери.
— Но мы слышали, что она придумывает какой-то трюк, — признала Пенелопа, и они с Ивоннель догнали замершую на месте Доннолу.
Не успела Ивоннель поинтересоваться, в чём дело, как поняла, что из комнаты доносятся всхлипы.
— Каждую ночь, — тихонько пояснила Пенелопа. — Наверное, нам стоит уйти.
И она отвернулась.
— Нет, — удивила её Доннола. — Ради всех нас она пытается быть сильной и терпит горе в одиночестве.
Полурослица решительно покачала головой.
— Я этого не допущу.
Доннола решительно вошла в дверь, и Пенелопа с Ивоннель последовали за ней после быстрого обмена взглядами.
Кэтти-бри действительно плакала, но заметив гостей, сразу же втянула в себя воздух. Доннола направилась к ней, распахнув объятия, но Кэтти-бри подняла руку и выдавила:
— Не надо.
— Но подруга…
Кэтти-бри покачала головой, стиснув зубы, как будто сдерживая рыдания.
— Знаю, ты растаешь, если я тебя коснусь, — сказала Доннола. — Но я не в силах смотреть,
Она замолчала, когда мимо шагнула Пенелопа, отвела руку Кэтти-бри и схватила женщину в крепкие объятия. Как и предсказывала Доннола, Кэтти-бри растаяла и громко зарыдала — плечи дрожат, по лицу текут слёзы.
Доннола присоединилась к объятиям, и даже Ивоннель, чувствовавшая себя не в своей тарелке, подошла ближе и положила руку на плечо Кэтти-бри в утешающем жесте.
— Ты будешь сильной, — прошептала женщине Пенелопа. — Ты сильная. Но сейчас выпусти всё наружу. Тебе сдали плохой расклад, милая. Это совсем нечестно.
В своей юной жизни Ивоннель редко приходилось чувствовать себя настолько не в своей тарелке. Она хотела быть частью этого — Ивоннель испытывала сочувствие, которым делились с женщиной Доннола и Пенелопа и каждой клеточкой кожи ощущала боль Кэтти-бри. Кэтти-бри потеряла возлюбленного, а Ивоннель в какой-то степени так сблизилась с этой человеческой женщиной потому, что тоже чувствовала любовь между нею и Дзиртом.
Поначалу Ивоннель находила Дзирта весьма интересным и привлекательным, и даже думала, что может однажды стать его спутницей, но как только увидела Дзирта с Кэтти-бри, то сразу поняла, что её собственным желаниям придётся подождать. Между ними было нечто неуловимое, нечто прекрасное и нежное, и Ивоннель пришлось поступить нетипично для дроу, не пытаясь им помешать, и даже наоборот — находя в этом радость
Чувства между ними были так чужды ей! Но не полностью, знала дроу, хотя ей пришлось заглянуть очень, очень глубоко в память своей тезки, чтобы лучше понять их.
Точно так же было и с этой встречей. С этими общими объятиями.
Какой дроу повёл бы себя так?
Никакой, знала Ивоннель. Никто не стал бы плакать о потерянном любовнике, заменив слёзы усмешками и обещаниями мести.
И это, поняла сейчас Ивоннель, было слабостью.
Не этих людей, нет. Дроу.
Вскоре Кэтти-бри успокоилась, и Доннола с Пенелопой отпустили её. Ивоннель убрала руку с плеча женщины, но Кэтти-бри поймала её в свою ладонь. Встретив взгляд Ивоннель, Кэтти-бри благодарно кивнула.
Вернув себе самообладание, Кэтти-бри сделала глубокий, успокаивающий вдох.
— Мы здесь, если тебе что-то понадобится, — сказала Пенелопа.
— Я просто не в себе, — сказала Кэтти-бри, и для всех это прозвучало нелепо, даже для самой Кэтти-бри. — Как Реджис? — быстро спросила она у Доннолы.
— Я никогда не думала, что он может быть таким расстроенным, — ответила она. — Он говорит, что после собственного путешествия по загробной жизни всё знает, и это сдерживает его.
Кэтти-бри кивнула и выдавила улыбку, но на взгляд Ивоннель сама женщина казалась не слишком убеждённой.