Без пощады

Кук Глен Чарльз

— Нет. Я ничего не скажу. Даже тебе. Подождешь, как и все остальные. — Он махнул рукой в сторону реки, в направлении восточной оконечности острова, на котором возвышалась крепость. — Они там будут весьма удивлены.

Мольбы Ясмид так ни к чему и не привели. Нассеф не мудрствуя лукаво заявил, что это событие должно стать его величайшим триумфом и он не желает, чтобы кто-то испортил его игру. Игра будет идти по установленным им правилам, без обиняков закончил он.

Перед Эль Мюридом предстал новый Нассеф. На сей раз в образе легкомысленного ловеласа, добивающегося

внимания невинной девицы. Повеса уже получил несколько отказов, но продолжает упорно стоять на своем. Распутник не скрывает своих намерений. Он хочет воспользоваться милостью девицы и тут же оставить её, но ради этой в общем-то заурядной победы он готов пожертвовать всем своим состоянием.

Итак, пред ним открылось ещё одно лицо незнакомца, которого он знал с младых ногтей. Казалось, что число личин этого человека бесконечно.

Ночью Эль Мюрид, стоя у входа в шатер, восхищался могуществом Воинства Света. На обоих берегах реки виднелись огни бесчисленных костров. Казалось, что звезды скатились с неба и рассыпались причудливыми созвездиями на равнине и по склонам холмов.

— Так много… — пробормотал он. — И всех их привели сюда мои мечты.

Нассеф сказал, что ему удалось привлечь на свою сторону около двадцати тысяч коренных обитателей западных стран. Это означает, что Слово или часть его находит отклик во многих сердцах и на Западе. Новая Империя в муках появляется на свет из материнского чрева.

Ясмид начала тормошить отца ещё до рассвета.

— Папа, папа, — верещала она. — Посмотри, что сделал дядя Нассеф. Ты не поверишь своим глазам!

До обычного часа его подъема оставалось ещё очень много времени. Он любил работать допоздна, а утром предпочитал как следует выспаться. Отец сопротивлялся до тех пор, пока ему не стало ясно, что решимость дочери существенно превосходит его упорство. Признав свое поражение, он с ворчанием поднялся, оделся и последовал за Ясмид к выходу из шатра.

— Хорошо, детка. Показывай скорее это чудо, и я пойду досыпать.

— Неужели ты не видишь, папа? Это же прямо перед тобой. Взгляни на реку.

Он опустил глаза, ожидая увидеть поверхность реки.

Но реки на месте не оказалось.

Там, где прежде катился могучий поток, осталась лишь цепочка небольших озер, соединенных мутными ручьями, шириной не более дюжины ярдов. В лучах восходящего солнца открывалось бесконечное, покрытое толстым слоем грязи пустое пространство. Пока Ученик изумлялся, со стороны бывшей реки подул ветерок, и в ноздри пророка ударил страшный смрад.

— Каким образом?

В этот момент он увидел, что к шатру идет Нассеф. Было заметно, как устал Бич Божий, но шагал он, как ни странно, мальчишеской, пританцовывающей походкой. По его физиономии расплылась широченная улыбка.

— Ну, что на это скажешь? — ещё издалека закричал он.

Ловелас добился от девицы того, чего хотел, подумал Эль Мюрид. И теперь желает покрасоваться, полюбоваться собой публично, похвастаться…

— Что ты сделал? — ухмыльнувшись своим мыслям, спросил Ученик. — Как тебе удалось за ночь осушить реку?

— За ночь это невозможно. Но главная

трудность не в этом. Самое сложное было заставить сотню тысяч людей копать новое русло. Мы приступили к работе сразу, как пришли сюда. А идею я почерпнул из «Чародеев Ильказара». Помнишь то место, где поэт рассказывает о том, как Вартлоккур вызывает землетрясение и обрушивает стены в Эос, затапливая, таким образом, часть города? Меня всегда удивляло, почему горожане не догадались возвести плотину выше по реке. В таком случае они смогли бы регулировать поток при помощи шлюза. И тут мне пришла в голову мысль, а почему бы нам не направить Скарлотти по другому руслу?

Нассеф болтал без умолку. Эта хитроумная выдумка явно значила для него гораздо больше, чем простое добавление ещё одного бриллианта к короне его побед. Он вложил в затею всего себя, подобно ребенку, строящему честолюбивые планы в надежде получить родительское одобрение.

Эль Мюрид вспомнил, как Нассеф однажды пожаловался ему, что в детстве испытывал трудности при общении со сверстниками. И только сейчас Ученик понял, что его шурин, одерживая блестящие победы и захватывая все новые и новые земли, прежде всего стремится заявить о себе миру.

Неужели это так? Неужели все так просто? «Посмотрите на меня! Я здесь! Я существую». А может быть, здесь присутствуют иные, не столь примитивные чувства?

Дело наверняка обстоит гораздо сложнее. В Нассефе не может быть ничего примитивного.

— Часть моих людей уже в городе, — сказал Нассеф. — Они спустились по реке ночью на лодках и подождали, пока уровень воды не упадет ниже нижнего края заградительной решетки. Таким образом, за стенами уже созданы наши плацдармы. Часть войска гатит грязь, прокладывая новые пути. К этому времени, я полагаю, это уже сделано. Воинство Света вступает в Дунно-Скуттари. Полагаю, что уже к вечеру враги капитулируют.

Оказалось, что Нассеф проявил чрезмерный оптимизм. Защитники города, ведомые командирами гильдии и вдохновленные примером её упорных солдат, бились девять дней, оставляя очаги сопротивления только под напором превосходящих сил. Уже на пятый день штурма Нассеф впал в неистовство. Каменная и земляная дамба, перегораживающая Скарлотти, уже начинала рушиться, а ему ещё предстояло захватить один из укрепленных каменных мостов, связывающих внутренний и внешний острова с берегами.

Он загнал своих пленников до полусмерти, заставляя их непрерывно работать, чтобы удержать плотину от прорыва.

На седьмой день штурма Непобедимые захватили проклятый мост, и это решило судьбу Дунно-Скуттари.

На восьмой день из Малых Королевств прискакал курьер.

Вскоре перед Эль Мюридом предстал бледный как смерть, дрожащий всем телом Нассеф.

— Мика… Мой повелитель, Ученик, они убили Карима. Этот щенок бин Юсиф и какие-то солдаты гильдии. Они достали его в Алтее. Карим… Он был для меня как отец. Я поручил ему жизненно важное дело, и он уже возвращался. Карим наверняка успешно завершил свою миссию. Если это так, то мы получили бы прекрасную возможность победно закончить войну ещё до прихода зимы.