Без пощады
Шрифт:
Эль Мюрид, слушая Нассефа, все больше мрачнел. Бич Божий, казалось, был погружен в собственные мысли, часть которых бессвязно высказывал вслух. Ему ещё ни разу не приходилось видеть своего шурина таким растерянным и нерешительным. Создавалось впечатление, что пребывающий в отчаянии Бич Божий просто не знает, что предпринять. В своих планах возможность смерти Карима он не учел. На сей раз ему изменила его способность предвидеть все варианты развития событий. Судьба обнаружила его слабое место. Нассеф никогда не принимал в расчет
— Люди, Нассеф, во время войн гибнут. И не все из погибших рядовые воины, которых мы не знаем и которых оплакивают лишь в далекой глиняной хижине. Уход Мириам многому должен был тебя научить.
— Уроки прошлого здесь ни при чем. Всего лишь одна грязная выходка Судьбы, и вся наша кампания летит в Преисподнюю. Карим был единственным человеком, до конца знавшим мои планы. Как я теперь узнаю, насколько он сумел их реализовать? Какого рода договор заключил? Я должен отправиться туда. Я единственный, кто способен продолжить дело. Я тот человек, который может прикончить этого сына шлюхи бин Юсифа. Вместо меня здесь остается Эль Кадер. Он завершит начатое.
Нассеф убежал, прежде чем Эль Мюрид успел что-либо сказать и задать вопросы. Час спустя Мауфакк доложил, что Нассеф ускакал на восток во главе большого отряда Непобедимых.
Эль Кадер без труда завершил дело, начатое Нассефом. Дунно-Скуттари пал на следующий день.
Еще через день рухнула возведенная Нассефом плотина. Поток сильно повредил дамбу напротив внешнего острова. Обыватели глухо шептались о дурных предзнаменованиях.
"В последнее время все слишком много говорили о Судьбе и о приметах, — размышлял Эль Мюрид. — И я повинен в этом более других. Настало время для покаянной молитвы и проповеди. Мы начинаем терять свои устои».
Он готовил проповедь, когда появился Эсмат, чтобы передать ему доклад направленного в Ипопотам наблюдателя.
— Неужели все? Все шестеро убиты? — не верил своим ушам Эль Мюрид. — Как это могло случиться? Ведь мы отобрали лучших бойцов.
— Тем не менее это случилось, повелитель. Наш человек, к сожалению, не видел, кто их убил и как. Местные жители не захотели ничего рассказать. Наблюдатель поспешил вернуться, опасаясь разделить участь остальных.
— Хорошо. Уже слишком поздно посылать очередного курьера. Как выглядят наши запасы? Они должны находиться в приличном состоянии. Дела в последнее время шли хорошо, и я редко обращался к твоей помощи.
— Совершенно верно, повелитель. Запасов должно хватить на шестнадцать дней или немного дольше, если мы станем экономить.
— О… Это гораздо хуже, чем я предполагал. На самом деле — мы на пределе. — Его нервы начинали сдавать. — Найди мне Эль Кадера.
Между ним и Эль Кадером вспыхнул яростный спор. Ошеломленный решением Ученика, военачальник переспросил:
— Оставить линию фронта, повелитель? В тот момент, когда на нас движется вражеская армия? Но почему?
— Так повелел мне Творец, — чувствуя себя полным идиотом, ответил Эль Мюрид.
— Что? — не скрывая сарказма, произнес Эль Кадер. — Если это так, повелитель, то наш Творец за одну ночь ополоумел. А полоумных слушать я не привык. Повелитель, хочу напомнить, что с Ипопотамом у нас договор. Как мы можем привлечь на свою сторону врагов, если не держим слова, данное друзьям.
— Это необходимо сделать, — стоял на своем Эль Мюрид. Но на сей раз в его словах отсутствовала та пламенная убежденность, которая всегда звучала в его речах. Эль Кадер ощетинился ещё сильнее. Он не сомневался в том, что требование пророка не имеет никакого отношения к воле Творца.
— Генерал, я требую, чтобы Ипопотам был включен в мои владения!
— Ах, вот в чем дело, — задумчиво протянул Эль Кадер. — В ваши владения. Теперь я, кажется, начинаю понимать и предлагаю вам решить проблему дипломатическим путем. Итаскийцы выступили в поход. С такой армией, как у них, нам ещё встречаться не приходилось. Для сражения с ними мне потребуются все люди до последнего. Будущее Королевства Покоя решается здесь, на Скарлотти, а не в Ипопотаме.
— У нас нет времени… Значит, ты отказываешься мне повиноваться?
— Прошу прощения, повелитель, но я не могу иначе. Моя совесть не позволяет мне погубить все Воинство Света ради удовлетворения порока одного человека.
— Посмотри на себя, Эль Кадер! — взорвался Эль Мюрид. — Я мог бы аплодировать твоим словам, если бы не знал, что ты вор и грабитель. Насколько я понимаю, твоя совесть не протестует против того, что твои родичи обкрадывают своих соплеменников?
Лицо воина напряглось. Проигнорировав замечание пророка, он продолжил:
— Повелитель, если итаскийцы нанесут нам поражение…
— Приказываю тебе выступить против Ипопотама! — Каждая секунда промедления все больше и больше повергала его в ужас.
— Отказываюсь, повелитель. Несмотря на все мое к вам почтение. Однако если вы прикажете Бичу Божьему дать мне иные распоряжения…
— На это нет времени!
Эль Мюрид обвел бешеным взглядом стены роскошно украшенного зала, где ещё несколько дней назад король Дунно-Скуттари давал аудиенции. Затем, повернувшись на каблуках, он заковылял к массивным деревянным дверям, выкрикивая на ходу:
— Мауфакк! Мауфакк!
Эль Кадер окаменел. Ни для кого не было секретом то, что Эль Мюрид вступал в контакт с культом Хариша через Хали.
Хали вошел в зал. Его лицо походило на каменную маску, а взгляд был холоден словно лед.
— Может быть, ты изменишь свое мнение, генерал? — спросил Эль Мюрид.
— Я готов отдать вам всех рекрутов с Запада и выделить десять тысяч своих людей. Ни одного человека больше! Сам я туда не отправлюсь. Мне необходимо держать оборону здесь, на Скарлотти.