Без пощады
Шрифт:
— Ага! Дело-то совсем в другом, — уже в открытую рассмеялся итальянец и широким жестом пригласил к накрытому столу: — Садись. Это, конечно, не пицца, но после двухчасовой прогулки по шахтным туннелям я проголодался. Ну теперь ты понял, о чем речь?
— Теперь уже трудно не понять, — пожал плечами калека, пододвигая к себе пластиковую тарелку с овощным салатом. — Ты хочешь, чтобы я починил шахтных роботов. Правильно?
— Точно! А когда они наконец зафурычат, то потом…
— Стоп! — поднял ладонь Нортис. — Про «потом» я не хочу ничего слышать… хотя… твою мать! Вот ведь
— Это верно, сынок, — усмехнулся Ром. — Вляпался по самые яй… уши. Только совсем тупой мут не сможет сопоставить два и два — заброшенную артианитовую шахту и рудодобывающих роботов. А ты на тупого не смахиваешь.
— Спасибо, — мрачно кивнул Нортис. — Я польщен. Вы хотите возобновить добычу артианита и воспользоваться для этой цели решили роботехникой корпорации. Правильно?
— Прямо в точку угодил! Если, конечно, этих клятых роботов в лепешку не прессануло — там ведь тот еще обвал был…
— Нет, — уверенно ответил юноша. — Они рассчитаны на такое стечение обстоятельств. Хотя определенные повреждения, конечно, есть — оторванные манипуляторы, искореженные выдвижные щупы и инструменты… О «Панцирях» можно вообще не беспокоиться — одно название само за себя говорит. «Проходчики» тоже не из хлипких будут — мощная титановая рама, гусеницы спрятаны под корпусом и защитными щитами. Скорей всего, побило периферию — сенсоры, осветительные приборы, камеры наблюдения. Но их легко заменить. Если кто и получил серьезные повреждения, так это «Сороконожки» — они длинные, метров восемь будет, если попали между двумя пластами, то их могло разорвать. А если ты верно назвал класс и маркировку — «Сороконожка 09EXLO», — то почти наверняка повреждения более чем серьезны.
— Это почему?
— Потому что буквенное обозначение «EXLO» означает Extra Long — особенно длинный корпус, специальная модификация. Но это все пока только на словах. Пустая болтовня. И я еще не дал своего согласия…
— А у тебя есть выбор? — поинтересовался внимательно слушающий Ромуальдо, ставя перед Нортисом наполненную до краев рюмку с «НЭПР Стандарт».
— Выбор есть всегда, — ответил калека, подцепил левой рукой рюмку и, отсалютовав Рому, опрокинул ее в себя. — Фуф-ф-ф…
— Ну как тебе водочка? — просипел итальянец, торопливо накалывая на вилку кусок консервированного мяса. — Неплохая, а?
— Понятия не имею, — чистосердечно признался парень, в свою очередь заедая опалившую горло жидкость салатом. — Водку первый раз в жизни пью.
— Да иди ты, — не поверил Ром, заново наполняя рюмки. — Ты же русский!
— И что? — хмыкнул Нортис. — Знаешь, эта национальная черта как-то обошла меня стороной. Поверь, не каждый русский пьет, так же как не каждый итальянец обожает пиццу. К тому же мне не стоит злоупотреблять алкоголем — не в моем состоянии, сам понимаешь.
— Это да, брат. Сочувствую, — понимающе кивнул собеседник, и они вновь опустошили рюмки.
Прислушавшись к своим ощущениям, Нортис почувствовал приятное тепло в желудке и легкий шум в голове.
«Уже дало», — мысленно подытожил он свое состояние и решительно перевернул свой стакан вверх дном. Словно соглашаясь с этим решением, сердечный имплантат рывком перешел
— Мне хватит, — жестом калека остановил разошедшегося итальянца, но увидев его неподдельно расстроенно лицо, добавил: — Хотя от банки пива не откажусь. Чтобы поддержать компанию.
— Вот это дело! Теперь вижу, что ты наш парень! Держи! — Ромуальдо самолично откупорил тубу, стряхнул шапку пены и протянул пиво Нортису. — За родителей!
— Погоди! — дернулся калека и глухо произнес: — Тогда и мне водки.
— А пивком залакируем! — подхватил Ром, сноровисто набулькивая в стаканчик водки до самых краев. — Ну, за родителей!
— За родителей! — поддержал тост парень и одним большим глотком опустошил рюмку. — Пусть земля им будет пухом.
Над столом на некоторое время повисла тишина. Ромуальдо поспешно накалывал на вилку маринованные листья салата, а Нортис мрачно смотрел на свою тарелку, думая о чем-то своем.
— Знаешь, временами ты похож на русского больше, чем я сам, — наконец нарушил молчание калека. — И пьешь как русский.
— Еще бы! — фыркнул Ромуальдо, со смаком хрустя салатом. — Сектор маленький, а русских здесь ой как немало. Есть и русская семья — подмяли под себя всю восточную часть сектора. Только у них семья другим словом называется… смешное такое слово… что-то с работой связанное… да неважно в общем, — махнул рукой Ром. — В общем, друг у друга учимся. Кстати! А чего ж ты к своим не пошел? Ник Бугор отличный мужик, своих в обиду не дает. К работе бы тебя пристроил, делом занял… А?
— Каждый делает свой выбор, — безразлично пожал плечами Нортис. — Я одиночка по натуре.
— Понятно. Ну так что, одиночка? Возьмешься? Или?
Отбив пальцами протеза замысловатую дробь по столешнице, Нортис навел мертвые линзы искусственных глаз на Ромуальдо и кивнул:
— Берусь. Сделаю все, что в моих силах. Но только при одном условии — мне нужно соответствующее оборудование, запчасти, инструменты и как минимум четверо не слишком тупых помощников, умеющих обращаться хотя бы с унифицированной отверткой.
— Сделаем! Парней хоть отбавляй, да и девками не обижены, — с облегчением засмеялся Ром. — В общем, ты накатай список, а я тебя обеспечу всем необходимым для работы.
— Не торопись обещать, Ромуальдо, ой не торопись, — калека растянул губы в усмешке. — Список получится о-очень длинным. Пунктов так с полсотни наберется как минимум.
— Я же сказал — сделаем! — уже гораздо серьезней произнес итальянец. — Пиши список!
— Хорошо. Ах да! Прежде всего, мне нужно безлимитное и высокоскоростное подключение к городской сети. Нужен широкоформатный экран для терминала и самый мощный процессорный блок, что ты сможешь отыскать. Это все нужно мне уже завтра к вечеру. Ну и забыл тебе сказать, Ром, — я крайне свободолюбивый человек. Если я вдруг захочу прогуляться, а на моем пути возникнет какой-нибудь амбал и скажет, что сеньор Ромуальдо что-то там запрещает… после этого не обижайся, Ром.