Без права на ошибку. Дочь олигарха
Шрифт:
— Ладно, не буду мешать, — сгрузив шумно пакеты, Жаров отходит от холодильника. — Завтра заеду, поболтаем.
— Послезавтра, — бросаю ему в спину.
Лешка не отвечает, но он услышал. За ним захлопывается дверь, мы остаемся одни. Я собираюсь наслаждаться нашим уединением. В идеале лучше бы свалить куда-нибудь, чтобы нам не мешали, но Юна беременна, а это новая зона ответственности.
— Когда появится наша малышка? — положив руку на живот.
Не хочу показывать слабость, но дорога далась тяжело. Мне бы присесть, но я не могу разжать рук.
Юна будто все это время хотела обсудить со мной беременность, ее прорывает. Я узнаю, как она делала тест, когда поняла, что задержка. Как волновалась, выходя от врача, и плакала от счастья, когда осознала, что станет мамой. Как ей неприятно было встречаться с Олесей в женской консультации. Тут и меня передергивает. Юна не знает, но Елизарова мне знатно нервы помотала, пока я получил от нее анализы. Тянула до последнего, Хакер вскрыл базу данных клиники, где она якобы сделала тест, а ее там и не было. Пришлось надавить: пригрозил, что если ребенок мой — заберу, она его не увидит.
Малышка, будто услышав, что мы говорим о ней, толкает меня в руку. Стою в шоке…
— Здоровается с папой, — смеется Юна, наблюдая за моей реакцией.
Блин!
Я бы чокнулся, если бы у меня в животе кто-то вот так пихался, но это… Непередаваемо…
Мы еще много о чем разговариваем. Юна кормит меня вкусным супом, сама приготовила. Учится быть хозяйкой. Приятно, когда о тебе заботятся. Когда возвращаемся в гостиную, притягиваю к себе, усаживая на здоровое колено. Мне мало ее, не могу надышаться. Хочу всю зацеловать, заласкать. Будут небольшие проблемы с подвижностью, но в моей голове уже несколько поз, которые мы можем смело использовать.
— Я безумно тебя хочу, — как только шок от того, что я стану папой, отпустил, мой член уже стоял наизготовку. — Тебе можно? — со стоном в губы. Оральному сексу я буду рад, но хотелось бы по-настоящему, со стонами, криками, тело к телу…
— Можно, без тебя было сложно, — смущается, чем сильнее заводит. Хотя куда сильнее?.. — Гормоны и все такое…
— Пальчиками пользовалась? — голос садится. Хочу это увидеть. Теперь ведь не отстану. С удовольствием буду ее развращать.
— Ста-а-ас, — прячет лицо у меня на груди.
— Идем в спальню? — смущается, но все равно тянется. Да… кайфую от ее шагов навстречу.
— Сначала в душ, поможешь? — подхватив футболку, указываю на корсет.
Юна стягивает футболку, действует аккуратно, боясь зацепить раны. Видит шрам, закусывает губу. Ну что же ты опять плачешь! Притягиваю к себе, целую.
— Мне не больно, — почти не вру.
— Я люблю тебя, — целую в висок. У меня улыбка с лица не сходит. Вот оно — счастье.
— Я люблю тебя, — тянется к моим губам, целует. Нежная девочка. Не забывает, что половина моего тела в шрамах, на лице их почти нет, но на теле…
Буду скрывать татуировками, уже решил.
Когда помогает снять штаны, из кармана вылетает плоская коробочка. Совсем вылетело из головы. Хотел же предложение сделать. Она протягивает
— Хотел все красиво сделать, — за усмешкой прячу нервозность. Не откажет, тут я уверен. Но слова как-то не складываются в красивые фразы. Солдаты не знают слов любви — это про меня. — Купил по дороге, — раскрываю коробочку. Хотел подарок ей купить, зашел в ювелирку, ноги сами понесли в отдел с кольцами. — Выйдешь за меня? — спросил, а ответа ждать не стал. Она вон опять в слезы. Мне ее утешать надо. Достал кольцо, взял ее холодные ладони, надел на пальчик. — С размером угадал.
— Я тебе не сказала «да», — смеется Юна.
— Но ты и «нет» мне не сказала, — подмигиваю. — Придержи свое «да». Я получу его после того, как приму душ и уложу тебя в постель. Хочу, чтобы ты долго упиралась…
Эпилог
Юна
Укачивая сына на руках, тихо пою колыбельную. Хоть бы на часок уложить, а то будет капризничать вечером, не даст спокойно посидеть с друзьями. Мы так редко стали собираться без поводов: работа, дети растут и требуют все больше внимания, каждодневные проблемы, в выходные стараешься успеть сделать то, что не успел в будни, и так по кругу.
Выходной с друзьями организовал Стас. Он у нас самый занятой. После того, как занял кресло гендиректора, времени даже на семью не хватает.
Мой сладкий мальчик под колыбельную закрывает глаза, но тут же дергается и открывает. Пытается бороться со сном. Что за ребенок, не уложишь днем! Юлька такая же коза была, только у отца на руках отрубалась, уткнувшись носом в шею.
Малыш все-таки сдается. Перекладываю его в кроватку. Приоткрыв рот, тихо сопит. Прихватив радионяню, выхожу на цыпочках, закрываю дверь. Не успеваю спуститься на первый этаж, как голос Юльки разрезает тишину…
— Сколько песен мы с вами вместе
Спели маме своей родной, — кричит в микрофон. —
А про папу до этой песни
Песни не было ни одной! — не сразу пойму, откуда она то ли орет, то ли поет.
Вчера она попросила у папы микрофон, решила стать певицей. Папа вечером привез… чудо современной техники. Если убавить звук, вполне себе хорошая игрушка, но Юльке нужно, чтобы ее слышала вся округа.
— Юля! — влетаю в кабинет ржущего Стаса и отбираю у нее микрофон. — Я только уложила Ярослава спать, Юля! А ты почему не остановил этот беспредел? — возмущенно поворачиваюсь к мужу. Юлька насупилась, обиделась.
— Песня была посвящена мне, я хотел ее услышать, а ты, беспредельщица, ворвалась и испортила все удовольствие, будешь жестоко наказана, — на последних словах понижает голос. За пять лет брака Стас приучил мое тело улавливать невербальный посыл, он намекает, а я уже прихожу в возбуждение. Мою кожу тут же обдает жаром, сбивается дыхание. Стас улавливает мою реакцию, довольно улыбается.
В эту игру можно играть вдвоем. Пока Юлька обижена на меня и жмется к отцу, я высовываю кончик языка и медленно обвожу губы, приоткрываю рот и глубоко дышу.