Без права на ошибку
Шрифт:
16. Вальд
За прошедшее с момента последней встречи время малыш вырос. Вальд, разумеется, и до этого знал, что дети растут, но как-то не представлял себе насколько быстро.
В последний раз, когда они виделись, это был просто малыш, в полуобморочном шоковом состоянии. Который почти все время спал. Да, на него было страшно смотреть, да, у него был какой-то странный взгляд, но не более того.
Сейчас же он стал другим. Вальд чувствовал это всем своим естеством, всеми своими наработанными
Какой требовательный малыш - сразу схватил его за руку и куда-то потянул. И ведь не знаешь как быть. Своих детей у меня никогда не было, не до этого мне было. А с чужими я как-то не особо дружил. Еще и товарищи подкалывают.
А потом он буквально засыпал меня вопросами.
– Вальд, а кто из вас - он широким своей малюсенькой рукой махнул в сторону нашей группы - самый главный?
Смешки как-то сразу прекратились и мы переглянулись. Все-таки каждый хотел, чтобы главным назначили именно его. Ну уж нет, теперь пришел мой черед мстить за ваши подколки.
– Сейчас мы не на работе и у нас нет главного. Но можешь считать главным меня.
Я думал, что он спросит почему, и тогда я в шутливой форме расскажу про недостатки остальных членов нашей группы, не рассказывать же ему про взаимоотношения внутри группы, но прозвучавший вопрос был другим:
– А на работе кто главный?
Вот ведь далось ему это...
– На работе у нас главный сотник...
Тут я на несколько секунд задумался - как-то слишком неудобно поставлен вопрос. И передо мной встала дилемма - с одной стороны, не хотелось вводить ребенка в заблуждение, а с другой, сложно было объяснять все подробно настолько просто, чтобы ребенок понял.
– Но только у нас. На самом деле он не самый главный (надеюсь никто не стукнет сотнику о том, как я о нем говорил, хотя здесь все люди и проверенные, но все-таки). У каждого начальника есть свои начальники. И у нашего сотника он тоже есть. Мы специальный отряд, находящийся в прямом подчинении не могу сказать у кого, потому что это секрет.
– А кто тогда самый главный?
Я-то, по своей наивности, думал, что он спросит про секрет.
– Самый главный - это король. Но только в нашей стране. Еще есть другие страны, и там есть свои короли, каким-либо образом, в основном, связанные кровными узами с нашим.
Даже боюсь предположить о чем он сейчас спросит. А товарищи-то притихли - у них появилось новое развлечение - слушают вопросы, и, самое главное, как я на них выкручиваюсь.
– А этот король он все знает?
– Нет, он знает не все. Для этого у него есть умные люди, которые подсказывают ему все, что ему интересно (и, кроме того,
– А что делают с преступниками?
Что-то я не понял взаимосвязи... Только что говорили про короля, и тут же сразу перешли к преступникам...
– Судят, потом рубят головы, вешают, сажают на кол, бросают в кипящую смолу, четвертуют.
Тут ребенок на целую минуту резко остановил все свои движения - такое чувство, что он впал в ступор. Возникла неловкая пауза, какое-то гнетущее молчание, которое к тому-же начало затягиваться...
(В этот момент ребенок думал: у них что здесь тюрем нет что-ли? И как тогда спросить где может быть заточен самый опасный преступник?)
Он что так близко к сердцу воспринял кол, кипящую смолу и четвертование? Но после всего пережитого, я думал, он наоборот обрадуется тому, как поступят с теми, кто убил всю его семью.
– Не всех убивают, некоторых отправляют на принудительные работы.
– А если его нельзя убить?
Что-то как-то этот разговор перестал походить на детский. Если бы малыш был постарше, я бы даже подумал, что к нам заслали шпиона - вроде как и разрозненные вопросы, но с какой-то общей мыслью, не могу, правда, пока понять какою. Но в таком возрасте шпионов еще не засылают, к тому же еще и с такими травмами, вот если бы ему было хотя бы 5-7 лет. Что-то я становлюсь параноиком...
– Если его нельзя убить, то ему в партнеры определяют того, кто за ним присматривает, например жену (и даже если он об этом и догадывается, то наверняка не знает), или ограничивают его свободу каким-то другим способом, например запрещают покидать пределы своего имения, либо сажают в подвал чужого.
(Пора сворачивать эту тему, а то что-то все как-то притихли...)
– Вальд, а ты теперь будешь жить у нас?
Я вздохнул...
– Нет, я не могу жить у вас. Очень хотелось бы, но не могу. Такая у меня работа. Но я буду тебя навещать. Настолько часто, насколько смогу.
– Тогда забери меня с собой.
Я снова вздохнул...
– Если бы я мог забрать тебя с собой, то сделал бы это сразу. Возможно, когда подрастешь...
Разговор перешел на другие темы, потом - в игры. А утром они уехали. Вальд покривил душой, когда сказал, что они не на работе. Ему нельзя было говорить правду. Последний несколько месяцев этот район буквально затеррирорезировали набегами на деревни. И даже если удавалось кого-то отловить, то это была какая-то легко заменимая шешура, из ядра же пока не удалось поймать никого. Поэтому и привлекли их - уже несколько недель отдельные слаженные группы по шесть-семь человек ездили по селам и присматривались.