Без права на пощаду (Школа обаяния)
Шрифт:
– Это похоже на молитву о том, чтобы исчезли смерть и налоги.
– Ну почему всегда должно что-то случаться? Этот случай снова все разрушит, не так ли? Мы опять будем пинками вышвыривать чужих дипломатов, прекратим культурные и научные обмены и снова двинемся по этой дороге к ракетным объектам. Вам так не кажется?
– Эта область вне моей компетенции, – отозвался Холлис.
– Это касается всех, Сэм. Вы живете на этой планете.
– Иногда. Однажды я оказался очень высоко над ней, на высоте шестидесяти тысяч футов, и, осмотревшись вокруг, сказал: «Эти люди там, внизу, сумасшедшие». А потом сделал свое дело –
– Но вы молились Богу. Вы спрашивали его о будущем.
– Он никогда не отвечал мне.
Она достала из сумочки пачку «Кента».
– Не возражаете?
– Нет.
– Хотите сигарету?
– Нет. Откройте окно.
Лиза опустила стекло и закурила. Холлис свернул с автострады на проселочную дорогу. «Жигули» подпрыгивали на ухабах, из-под колес летели камни.
– Почему мы съехали с автострады? – спросила она.
Холлис сверился с листком бумаги, который держал в руке, и резко свернул на другую дорогу.
– Это обходной путь к Можайску.
Несмотря на все возрастающее волнение, она улыбнулась.
– Вы нарушаете правила передвижения по стране.
– А вы только что это заметили?
– Скорее всего, мы направляемся в Бородино.
– Совершенно верно.
Они пересекли железнодорожный переезд Белорусского направления и спустя некоторое время увидели дорожные столбики старой трассы Минск – Москва. Вдалеке виднелся Можайск.
– Ну вот, мы добрались до окрестностей Можайска. Интересно, ожидают ли нас здесь Борис с Игорем?
– А кто это?
– Наблюдатели из КГБ.
– О!
Через пятнадцать минут они свернули на дорогу, ведущую в Бородино. Перед ними каменные колонны и высокие ворота. Ворота оказались закрыты, и когда они подъехали ближе, то заметили на них цепь.
– Так я и думал, – произнес Холлис. – Вы никогда не бывали здесь?
– Как я уже говорила, мне ни разу не удавалось выехать из Москвы... если не считать того, что я бывала на Финской даче.
Холлис кивнул. Финской дача называлась из-за ее архитекторы и саун. Это был недавно построенный загородный дом для сотрудников американского посольства на берегу Клязьмы, примерно в часе езды от Москвы на север. Дача посольского высшего состава так же, как и самого посла, располагалась рядом с финской. Приглашение на уик-энд на посольскую дачу считалось чуть ли не наказанием. На Финскую дачу никогда не ездили семьями. Однажды ночью из окна спальни посольской дачи Холлис услышал громкие мужские и женские голоса и плеск воды в шайках, которые до рассвета доносились с Финской дачи. Кэтрин, она тогда была с ним, заметила: «Почему им можно вовсю повеселиться, а нам приходится пить шерри с этими напыщенными ничтожествами?» Не прошло и месяца, как она отправилась в «путешествие за покупками».
– Вы часто туда ездили? – спросил Холлис у Лизы.
Она взглянула на него.
– Нет... это напоминало официальную рождественскую вечеринку, а в понедельник утром все избегали друг друга. Вам это знакомо?
– Думаю, да. – Справа, напротив музея, он заметил покрытую гравием стоянку и сказал:
– Я тут в прошлом октябре был однажды на приеме для военных атташе. В годовщину советско-немецкого сражения 1941 года. Интересное место. Фишер, наверное, проезжал
Она выполнила его просьбу.
– Разверните ее и положите на колени. Если нас остановят, подожгите ее зажигалкой. Это быстровозгораемая бумага, и за секунду от нее ничего не останется. Без большого огня, без дыма или пепла.
– Хорошо.
– Под сиденьем должен быть фонарик с красным светофильтром.
Лиза сунула руку под сиденье и достала фонарик.
– Нам известно, что он очутился на лесной дороге к северу от Бородинского поля примерно в это же время. Дальше на север – Москва-река, электростанция и водохранилище. Так что он оказался где-то между этим местом и рекой. Единственный лес, указанный на аэрофотографической карте, это – бор. Видите его?
– Да. – Она подняла взгляд от карты. – Я вижу на тех холмах сосны.
– Эти холмы расположены к югу от Москвы-реки. Сейчас я подъезжаю к развилке.
Лиза осветила карту фонариком.
– Да, я вижу ее на карте. Если вы поедете влево от развилки, то попадете в петлю и вам придется взбираться на холм.
Холлис кивнул. Казалось, что эта дорога вела к музею, однако это было не так. Вот здесь Фишер и совершил свою роковую ошибку. Холлис поехал влево от развилки.
Они поднимались на холм с выключенными фарами. Дорога завела их в довольно густой лес, стало совсем темно.
– Вам что-нибудь видно? – спросила Лиза.
Холлис покачал головой.
Они опустили стекло, и в салон ворвался холодный осенний воздух.
– Красивый лес, – сказал Холлис. – Мне нравится это слово – бор. Такое проникновенное, очень русское. Я представляю густой непроходимый темный сосновый лес старинной Московии, с лесными разбойниками, дровосеками, избами, сосновую смолу, кипящую в котлах, подвешенных над кострами с потрескивающими поленьями. Что-то сказочное. Бор...
Лиза посмотрела на него, но не произнесла ни слова.
Они продолжали ехать по узкой дороге очень медленно, двигатель жалобно ныл на первой скорости.
– Можно закурить? – спросила Лиза.
– Нет.
– Я испытываю все большую неуверенность.
– Хотите вернуться?
Она, поколебавшись, ответила:
– Позже.
Через десять минут они подъехали к указателю, и Холлис остановил машину. Лиза осветила указатель фонариком.
«СТОЙ! ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА. ВЪЕЗД И ВХОД ВОСПРЕЩЕН!»
– Вот, наверное, то самое место, – сказал Холлис. – А я боялся, что мы можем поехать не той дорогой.
– Мы и так поехали не по той дороге. Холлис вышел из машины и осмотрелся. Он обнаружил справа от дороги маленькую площадку для разворота. Открыв багажник, он порвал провода, ведущие к габаритным огням и фарам, и снова сел в машину. Проехав площадку, он продолжал двигаться между сосен до тех пор, пока «Жигули» не углубились в лес почти на двадцать ярдов. Затем, поставив машину задом к дороге, он заглушил двигатель.
Лиза сидела молча.
– Постоянно прислушивайтесь и поглядывайте вокруг, – прошептал Холлис. – Будьте готовы быстро смотаться отсюда. Если в течение часа я не вернусь, отправляйтесь в Можайск и займитесь тем делом в морге. Кто бы ни спрашивал, отвечайте, что меня с вами не было. Садитесь за руль и опустите стекло. Увидимся позже.