Без права на защиту
Шрифт:
Мария хотела заботиться о нем, а он… вполне обходился без нее. Сам стирал, убирал, готовил. Частенько вечерами приглашал ее и Ванечку к себе. Для мальчика он купил множество увлекательных игрушек и мог часами просиживать с ним, в то время когда Мария, забравшись в уютное кресло, вязала или просто отдыхала, смотрела телевизор. В этих вечерних посиделках было так много нежности и тепла, что ей совершенно не хотелось уходить к себе. В ответ она приглашала в гости и Георгия. Тот всегда заявлялся с цветами и какими-нибудь подарками. Тортик или коробка конфет, обязательно что-то для Ванечки. И вновь повторялась обычная история. Мария сидела на диване, Георгий возился с ребенком. Иногда ей казалось, что вечера для того только и предназначены, чтобы мужчина занимался с сыном, а жена… Господи! О чем только не станет бредить одинокая молодая женщина! Какой муж, какая жена? Ну просто сосед, просто любит детей, и для него общение с Ванечкой – отдушина после трудового дня! И нечего придумывать
И все же, даже осознавая собственную вторичность в жизни Георгия, Мария страстно ожидала и нечастых прогулок, и теплых дружеских вечеров. Вот и предстоящая сегодня поездка волновала ее. Она уже предвкушала непередаваемый восторг, что прокатывается по телу, когда Георгий подает ей руку, помогая выйти из машины, когда касается ее талии, поддерживая на ступеньках. Это было так волнующе и приятно, что кружилась голова и подкашивались колени.
После такого Мария подолгу не могла уснуть. Ворочалась в постели, не понимая, что с ней происходит. Может, это именно то, о чем она так любила читать? Но реальность другая! Она знает, как это происходит! Боль, сопение, жадные, липкие руки, вонь перегара и нецензурная брань! Вот как это бывает! А после отвратительное чувство, будто тебя с головой окунули в нечистоты и ты никак не можешь отмыться. Все тело твое изломано и растерзано, внутри будто открытая саднящая рана! Нет, больше она не позволит никому с собой такого сотворить! Каким бы золотым мужчина ни казался. Это только в книгах пишут о нежной и трогательной любви! На деле же все грязно и гадко! Может быть, у кого-то случалось иначе, но только не у нее!
Повесив плащ, она сбросила туфельки и босиком прошла в кухню. Скоро придет с занятий Ванечка. Нужно успеть приготовить обед, усадить за уроки до прихода Георгия. У него не будет времени готовить, поэтому она накормит и его. Чтобы прогулка в парке удалась, мужчина должен быть сыт. Занимаясь привычным делом, Мария думала о школе, вернее, гимназии, все никак не могла привыкнуть к этому названию. После переезда она поменяла и место работы. Благо гимназия недалеко от дома, можно ходить на работу пешком, а не толкаться каждый день в транспорте, да и в зарплате выиграла. И в новый коллектив она влилась легко. Благо пришла на работу уже в новом образе. Как, оказывается, много значит внешний вид человека! Раньше она не придавала значения тому, во что одевается, что носит. Главным критерием было удобство и практичность, а еще, пожалуй, цена. Познакомившись с Андреем, она поняла: можно и нужно одеваться красиво! Что же касается цены, то и здесь можно найти выход. Тот же Андрей продавал экспериментальные коллекции удивительно дешево. По карману даже простой учительнице. Правда, теперь одеть Ванечку стоило столько же, сколько одеться самой. Жаль, Андрей не создавал детские коллекции. Пока готовился обед, Мария смолола кофе, насыпала в джезву одуряюще пахнущий порошок, налила воды, поставила на самый маленький огонь и с нетерпением ожидала, когда начнет подниматься коричневая шапка блестящей пены. Оказавшись в окружении завзятых кофеманов, она сама пристрастилась к бодрящему напитку и теперь не представляла жизни без чашки ароматного свежесваренного кофе.
Телефон, подаренный на день рождения Георгием, зазвонил неожиданно, естественно, в самый неподходящий момент. Кофе уже закипал. Дотянувшись до стола, Мария подняла трубку, не сводя глаз с готовой выплеснуться из узкого горлышка джезвы пузырящейся пены.
– Да! Я слушаю, Георгий!
– Не помешал? – услышала она в трубке знакомый голос.
– Помешал, у меня кофе едва не убежал! – ответила Мария, поднимая повыше джезву.
– Хочу сообщить тебе хорошую новость. Мы на завтра приглашены в гости к Павлу. Ты рада?
– Но он, как мне кажется, у себя в усадьбе?
– Правильно! Туда мы и отправимся! Ты ведь завтра не работаешь?
– Нет, но Ваня учится.
– Пропустит один день, ничего страшного не случится. Проблем у него нет, учится хорошо, так что классной я позвоню и договорюсь!
– Послушай, ты уже распоряжаешься Ваней как собственным! – рассмеялась Мария и вдруг почувствовала, как напрягся Георгий. – Прости, я сказала лишнее.
– Ничего, все нормально, – упавшим голосом ответил он. – Так я договариваюсь?
– Конечно! – излишне восторженно воскликнула Мария и услышала в трубке длинные гудки.
«Ну вот! Что за невезение? Обидела Гошу!» – подумала Мария и в сердцах с силой поставила джезву на стол. Кофе, который удалось спасти на плите, тут же радостно выплеснулся на чистую поверхность, образовав крайне несимпатичную коричневую лужу. Расстроенная, она опустилась на диванчик и обреченно уронила руки.
«Почему так получается? Думаю о нем, радуюсь каждой встрече и сама же разрушаю то, что мне так дорого! Единственный раз в жизни повстречала человека, который относится ко мне и Ванечке как к родным! После мамы он единственный, кто заботится о нас. Помогает во всем, занимается с мальчиком, учит его таким необходимым в жизни мужским вещам, а я постоянно его обижаю, задираю зачем-то. Что происходит? Почему нельзя просто дружить? Что во мне такое неправильное? Может,
Удивительно, вроде и город не запутанный, а попал Виталий совершенно не туда! И парк, и река присутствовали, а вот припаркованного жигуленка, как и дома, в котором живет Мария, на месте не оказалось. Вместо него высилась громада старинного особняка и высоченный гранитный памятник. Притаившиеся возле него старинные пушки смотрели в разные стороны, словно защищая громаду. Потоптавшись на месте, Виталий с трудом сообразил, где находится, и направился вниз по улочке, вдоль реки, и вскоре нашел и оставленную машину, и нужный дом. Теперь можно ожидать жену.
Припасенные бутерброды закончились, в термосе оставалось немного чая, но пить больше Виталий не хотел. Уже больше четырех часов он сидел в засаде, а Мария так и не появлялась. Он уже собрался выйти размяться, как вдруг заметил ее. Мария шла по улице, светло улыбаясь, радуясь погожему осеннему дню. Накрапывавший с утра дождь давно прекратился, и нежаркое осеннее солнце высушило мостовую, заиграло на мокрых листьях в парке.
Среди этой красоты Мария выглядела восхитительно. Глядя на нее, можно было подумать, что она просто сошла с экрана или с обложки глянцевого журнала, настольно неправдоподобна была ее красота. Виталий, потрясенный удивительным преображением Марии, даже пропустил тот момент, когда нужно было выскочить из машины, чтобы перехватить ее. Она, отперев калитку в кованых воротах, вошла во двор. Щелкнул замок, и Виталий разочарованно хлопнул себя ладонью по лбу. Упустил! Но еще не все потеряно. Нужно подождать. Ведь не будет она сидеть в четырех стенах целый день. Выйдет зачем-нибудь. Может, просто чтобы посидеть в парке. Вон сколько молодых женщин оккупировало скамейки! Курят, сплетничают, перемывают косточки своим благоверным, а может, попросту вышли на охоту, чтобы закадрить мужика на вечер, а то и на ночь! Все они самки. Им только одно подавай, как той, что живет в старой квартире его Марии. Ишь, пригласила его с девушкой! Что, решила оторваться по полной и устроить групповушку? Та еще сучка! Хотя она вытворяла с ним такое, чего и сам придумать бы не смог! Может, наведаться к ней после? Когда Мария будет у него? Нет! Мария принадлежит только ему! Никто не смеет не то что ее касаться, но даже смотреть на нее! Вот сволочи! А они смотрят! Когда она идет по городу, когда торчит на работе! Все ее хотят! Вдруг кто-то уже сумел подобрать к ней ключик и теперь ходит вечерами, когда их сын спит? Он сопит на ней, хакает, с каждым напряженным движением вонзаясь в… Нет! Этого не может быть! Мария любит его! Она не посмеет изменить ему даже в мыслях! Она не виновата в том, что их развели! Это другие люди, злобные и мстительные, решили разлучить их! Все только и думают о том, чтобы он и Мария не были вместе! Даже мама не хотела! Впрочем, сейчас она, наверное, смирилась! После того случая она не могла не согласиться с доводами Виталия.
Перед его глазами вдруг снова встало лицо матери. Как смешно она просила его остановиться! Можно подумать, он не понимал! Он же не сумасшедший! Просто мама не могла взять в толк, что Мария его жена! Из-за этого и получила по заслугам! Сидит теперь голодная в сырой землянке и, наверное, умоляет о пощаде, о помощи! Нет! Виталий простит только тогда, когда вернет себе Марию, и мама вынуждена будет согласиться с тем обстоятельством, что у сына есть законная жена.
Следователь, а после врачи долго и нудно спрашивали его, куда делась мать. Но Виталий упорно стоял на своем. Ничего не знаю, ничего не видел! Он говорил правду! Просто они не могли понять, что видеть ее Виталий действительно не мог! Как можно видеть через засыпанный землей лаз? Целый месяц он строил тюрьму для наказания матери. Вырыл глубокую нору, закрепил стены и потолок, выстлал досками пол, сделал даже нары, как в кино. Он все помнит! Она не сразу поняла, зачем сын привез ее туда! Все думала, что они отправляются по грибы! Как можно быть такой дурой? Впрочем, мать никогда не отличалась особым умом. Как и любая другая женщина. Разве можно было не понять, что Мария для него все!
Она сама учила его не прощать обид. Отвечать на всякое направленное против него, Виталия, действие. И теперь, когда вынудила сына отплатить за обиду, так и не осознала, что наказание будет долгим. Она просила ее не запирать! Смешно! Сама ведь так поступала, когда Виталий был еще маленьким. Закрывала его в чулане на целый день за любую провинность. Там было темно и душно, но главное – страшно. Со всех сторон к маленькому Виталию тянулись лапы чудовищ. А самым жутким был огромный паук, что свил невиданную паутину в углу под потолком. Как только закрывалась дверь чулана, он становился невероятно огромным и начинал опутывать мальчика толстыми липкими веревками. А после… Он всякое проделывал с беззащитным ребенком: засовывал ему в рот что-то мокрое и гадкое, ощупывал худенькое тельце, забирался внутрь, и это вызывало странное смешанное чувство отвращения, боли и, как ни странно, удовольствия. Под конец Виталий даже находил в наказании чуланом определенное наслаждение. Да, он плакал, когда закрывалась дверь, но после…