Без правил

Муравьева Галина Д.

танцев для свадьбы. День обещал быть для меня лучшим в моей

жизни.

— Ливи, — позвал я девушку в тихом холле. Ответа не было.

Я вошёл в столовую и там никого.

— Дороти! — крикнул зло я. Что за фигня происходит?

Домработница прибежала и удивлённо, с долей страха,

посмотрела на меня.

— Мистер Стайлс, мне сказали, что вас не будет, — заикаясь,

произнесла она.

— Приехал. Где Лив? — задал я главный вопрос.

— Мисс

Престон уехала в десять утра с мистером Винсентом,

сказала, что её не будет до вечера, но она не уверена.

Что? А ну-ка повторите этот момент!

Ничего в голове не перекрутилось, а только злость с ещё

большей силой возросла, застилая весь разум. Потерянный олень,

брошенный и избитый внутри. Сука! Похотливая сука!

— Свободна, — зло процедил я женщине, и она тут же

испарилась. Все знали, что лучше меня не раздражать, когда я

таком состоянии. Но не Лив, она не представляла даже, что

сейчас выкинула.

Какого черта тут происходит?!

Я достал телефон из джинс и набрал Лив. Послышались

долгие гудки, и вызов был сброшен. Я снова набрал её, уже

сжимая кулак от ярости.

— Добрый день, Гарри. Что-то случилось? — ответил мне

мужской голос.

— Дай ей трубку, — с ненавистью приказал я.

— Оливия сейчас занята, принимает душ. Что-то передать? —

голос Винса был довольным и таким приторно учтивым, что

захотелось блевануть, хотя внутри меня всё похолодело от

действительности.

Меня использовали, как тампон, чтобы затем пойти

развлекаться с другим! Ведь он принц, а я? Жалкий медвежонок,

не годный ни на что! Желание разнести все в чертовой матери

проснулось, контролю это не подчинялось.

— Гарри, мне передать что-то Оливии? А вот и она, —

напомнил о себе собеседник и зажал динамик, но я всё услышал.

— Дорогая, тут твой брат, по-моему, злой, — трубка была

передана этой суке.

— Гарри, привет, — предательский радостный голос

послышался в динамике.

— Привет? И как это понимать? Мы вчера переспали, а ты

свалила со своим Винсем?! Живо двигай домой, иначе прибью на

хрен! — я уже орал.

— Тише-тише, малыш Гарри, — рассмеялась Лив, а я ногой

долбанул стул, что тот отлетел и вписался в стену.

— Винс, я сейчас, — бросила она своему принцу.

— Гарри, что тебе не понятно? Да, перепихнулись, это

называется одноразовый секс. Бывает со всеми, но не требует

продолжения. Забыли и живём дальше,— равнодушно сообщила

она мне.

Воздуха перестало хватать, мышцы во всём теле заледенели, а

комок

в горле было невыносимо вытерпеть.

— Шлюха! Какая ты сука, Лив! — вопил я.

— Боже, Гарри, с тобой все хорошо? Может, тебе принять

успокоительные? — она продолжала надо мной смеяться.

Я окончил разговор, швырнув телефон в стену, который

разлетелся на мелкие кусочки и шмякнулся на пол.

Ненавижу эту тварь! Ненавижу! Как же это больно, что

дышать стало сложно! Орать! Только раскрыть рот и орать, чтобы выпустить всех демонов из себя.

Заметив на столе вазу с розами, подаренными этим ублюдком.

Моя рука с размаху сбила её, стекло полетело на пол и разбилось,

как разбилось во мне что-то хрупкое.

Меня трясло, ощущался пар из ушей, адреналин в крови

хлестал с невероятной, разрушимой силой. Я опустился на пол и

сжал руками голову. Хотелось реветь в голос от обиды. Ведь я

никогда не ощущал столько всего внутри, и это задело меня,

сильнее, чем должно было. Лив открыла дверь всем страхам

внутри, и сейчас они атаковали меня.

Использован и брошен, как щенок на паперти, — билась

мысль.

Я расслышал свой скулёж и зажмурился. Паника, словно

тиски, сжали моё сердце, замедлившее свой ход. Почему она?

Почему так поступила? Да, ничего не обещали друг другу.

Но...твою мать, должно быть «но». Не было. Ничего больше не

осталось хорошего во мне, только монстр, живший так долго.

Я сидел на месте и не мог пошевелиться. Все вокруг казалось

каким-то другим, как и я сам. Когда это случилось? Что повлияло

на это?

Ей нравится быть шлюхой — пожалуйста! Но это так просто

не сойдёт ей с рук, я разрушу её сказочный мир с этим ублюдком

и тогда сам посмеюсь над ней, когда она будет реветь от своего

клейма и прибежит ко мне, ища спасения. Не спасу, затяну

глубже. Оба будем гореть в Аду!

Больше мне ничего не мешало пойти и напиться вдрызг,

забыть своё имя. Меня мучило, просто разрывало на клочья

чувство боли и ревности, жалости к самому себе.

Она первая и она последняя, кто вызывал во мне такой ураган.

Плохое, отвратительное предчувствие подтвердилось. Влюблён.

Влюблён в потаскуху, унизившую меня. Это чувство разрослось с

новой силой, заполнившего меня целиком, остановив сердце на

этом моменте, чтобы запомнить его и больше никогда не попасть

в её паутину.

Примечания:

*Перевод:

Почему я опустошён?