Без преград [СИ]
Шрифт:
Через какое-то время я увидела презабавную и удивительную картину. Та самая грымзиная чета едва не расплющила меня дверью, а когда, собственно, увидели, перепугано шарахнулись назад и еще более ускоренно поспешили дальше, едва чемоданы свои не роняя. Как будто не меня, а смерть увидели...
– И как ты умудрился от грымз избавиться?
– поинтересовалась, с наслаждением усаживаясь на нижнюю полку, немного брезгливо сдвинув матрас. Глянцевая поверхность стола ловила редкие отблески фонарей и за это сразу взгляд зацепился. Неужели?.. Егор присел на стол, с довольной рожей кивнул, будто мысли
– Всего лишь сказал, что тяжелой мы страдаем тяжелой формой туберкулеза, о чем и решил предупредить хороших людей, чтобы они отсели подальше. И чего они убежали?..
– Парень деланно озадаченно качнул головой, но его глаза выдавали его с потрохами.
– Не знаю, не знаю...
– выдавила сквозь беззвучный смех, скрещенными руками пытаясь удержать дикий гогот в себе. Теперь-то ясно, почему они на меня так косились! Пальцы коснулись тыльной стороны ладони, переплелись с моими, потянули руку вперед. Егор наблюдал за движениями своего пальца, вырисовывающие круги на коже. А когда он поднял глаза, воздух сгустился и перестал поступать в легкие. Стало душно и одновременно так легко. Что такого, казалось? Простое прикосновение... но крышу от него сносит не хуже, чем от поцелуя.
Бег поезда стихал, пока тот не остановился, и легкий толчок заставил нас вернуться из того странного состояния одержимости в реальность, немного успокоиться. Глянуть хоть на мир через тонкое стекло - что хоть там? А там царствовала ночь, разбавляемая желтым светом уличных фонарей. Высыпавшие на перрон люди кучковались возле далекой палатки, лавочек и уличных торговцах с чем-то вкусным. Вот в руках пожилого мужчины мелькнула бутылка пива, а затем и яркая, характерной формы упаковка, которую проводила более пристальным взглядом.
– Мороженное...
– Пошли, - плохо скрытым смешком проговорил Егорка.
Бедный мужчина - его-то и заметила из окна - замучился искать в своем чудо-мешке-холодильнике именно персиковое мороженное этому привереде. Я обошлась простым, шоколадным, в которым больше измазала Егора, уже наедине, чем съела сама. Еще одну забаву нашла - пыталась извернуться и укусить его рожок, а парень, посмеиваясь, прятал его от меня, "тайком" кусая мимоходом. В общем, вели мы себя как дети, но ведь никто не видит, верно?
А закончилось все долгими поцелуями в обнимку. Мешающий матрас и подушка были спихнуты прямо на пол. Я не помню, сама ли пробралась к устроившемуся рядом с окном Егору, или он меня усадил? Но не важно, не важно... Я таяла, чудом не расплываясь в лужицу, только от его близости, ласковых прикосновений. И сама не могла остановить свой руки, скользящие по его лицу, шее, рукам, забирающиеся в короткие волосы... Трудно было найти в происходящем намек на что-то более серьезное. Мы прикасались, потому что не могли иначе. Наша взаимная одержимость.
И снова взгляд уткнулся в окно и прикипел к нему, к той темноте со смутными контурами проносящегося леса.
– Знаешь, я недавно думала, что это неправильно.
– Задумчивость развязала язык. В который раз думаю, что думать много вредно. Но язык этот чесался непереносимо, а душа желала поделиться наконец тем, что ее так угнетало.
– Что?
– То,
– Очень надоедливая мамочка, - насмешливо вставил свои пять копеек Егор, щекоча дыханием шею, - которую столько лет хотел приголубить чем-нибудь тяжелым.
– Как друг...
– Которого тоже хотел приголубить, раздражал ведь. А когда потерял, то оказалось, что ошибался. Да.
– Парень то ли усмехнулся, то ли фыркнул.
– И тут...
Тут рот мне прикрыли.
– Дай угадаю. И помолчи немного, - шикнул он. Я послушалась только потому что кроме смеха в голосе Егора слышалась серьезность.
– Я тоже об этом думал. И знаешь что понял? Мне все равно, что было в прошлом. Главное то, что происходит сейчас. Не надо зацикливаться на нем, на этой глупой разнице в возрасте. Она тебе серьезно мешает? Ты до сих пор считаешь меня ребенком?
– Не сказала бы, - уклончиво откликнулась и тихо ойкнула от укуса в мочку уха.
– Я позже вернусь еще к этому вопросу. Кстати, а ведь я знал, что когда-нибудь это случится. Что мы будем вместе.
– Только не надо говорить, что ты в меня мелким влюбился, - притворно ужаснулась, прикладывая руки чуть выше сердца.
– И прикрывался показной ненавистью, страдая, страдая...
– Ничего подобного, - искренне возмутился Егор.
– Когда ты впервые при мне рыдала после разрыва с очередным парнем, до меня дошло кое-что важное. Я хочу вырасти. Стать как эти твои парни, только еще лучше. И сделать так, чтобы ты никогда не плакала.
– И тут же опустил с небес на землю.
– Меня очень раздражал твой слезоразлив. Душу выворачивал, сбежать подальше хотелось, а не получалось. Твои руки фиг отцепишь. Так что видишь, нисколько не влюбился. Да и сейчас не люблю.
А это было как пощечина.
– Что?
– прохрипела, поворачиваясь. Но кто мне дал. И он еще говорил, что у меня руки не расцепишь?
А услышанное... так больно стало...
Который раз замечаю, как Егор чутко ощущает перемены в моем настроении. Я его уже про себя телепатом называла. Поцелуй в щеку и укрепившиеся объятия. Или я сама себя выдала, мертвой хваткой вцепившись в его руки?
– То, что я испытываю, на любовь не похоже - на то, что испытывал обычно. Это что-то...
– Егор замялся, подбирая слова.
– Сильнее. А что - кто поймет. Я дорожу тобой, хочу, чтобы ты была рядом, счастливая и улыбающаяся. Такой ответ тебя устроит?
– А что будет через несколько недель? Месяцев? Разбежимся, как и все остальные. И клянись, не клянись - так и будет. Мы из разных миров, и разница... это неправильно.
И глупо то, что я спохватилась так поздно.
Меня развернули и всмотрелись в глаза.
– Замолчи. И запомни, я не собираюсь клясться.
– Могло бы показаться грубо, если бы не тон.
– Но вот что скажу: ты вернулась, я исправил ошибки. И делать их больше не намерен. Я считаю, было бы очень неплохо побыть с тобой рядом еще несколько лет. Скажем, десять, - улыбался он теперь открыто.
– На первое время. У меня же опыт есть. Ведь без тебя скучно жить. Да и одиноко. Так что твое месте здесь, со мной, и это правильно.
– Меня чмокнули в губы.
– Поняла?