Без преград [СИ]
Шрифт:
Егор зарылся лицом в мои волосы, крепко обнимая подрагивающими руками. Чувствовала, как ему плохо, и сделать ничего не могла. Только замерла и продолжала слушать тишину в ожидании продолжения. Пусть выговориться. Порой это делать нужно, чтобы изнутри не разорвало. К последствиям может привести.
– И я теперь обязан расплатиться за свои ошибки, - с болью сказал он.
– Работал, чтобы жить, не транжиря нужные итак родительские деньги, и чтобы позволять маме покупать себе и отцу хорошие, нужные лекарства. Едва учебу не завалил, хорошо что работу приличную нашел под новый год десятого, как раз можно было и учиться, и работать без проблем.
– Так спокойно сказал, будто случившееся ничего и не значило. А у меня мороз по коже пробежал и волосы вздыбились.
– Зато подкаченный стал еще симпатичнее, разве нет?
– насмешка.
– И никто больше не называл хлюпиком, только самоубийцы и брошенные девушки. Хотя, нет, они меня больше обвиняли к голубизме.
– Тут Егор уже смеялся в голос.
– Ну, как бы, вроде все. Подробностей уже не вспомнить, да и не интересно это. Как ты сказала, обычная жизнь.
– А что с твоим отцом?
– тихо и осторожно спросила, когда усвоила услышанное.
Парень застыл. И голос изменился, только теперь совсем ничего не выражал.
– Отец после стресса начал пить по-черному, особенно когда мама в больнице с сердцем отлежалась. Совсем двинулся. Дошло до того, что вещи стал таскать. А я два года жил и ни-че-го не знал. Пока совсем хреново не стало. У него с органами проблемы начались. Дальше - хуже. Эпилепсия. Как раз когда она началась, мне и сообщили, что, оказывается, жизнь родителей не так радужна, как мама рассказывала. Приехал, а там... Мрак какой-то начался. В жизни только две цели, вина, уродом последним чувствовал. Да и сейчас. Свинья, ошибка которого стоила слишком дорого. Но зато скоро, я знаю, все закончится.
– Егор немного повеселел.
– Отцу сделают операцию, деньги скоро будут. И снова все хорошо станет.
– Конечно, будет, - уверенно подтвердила. И даже не потому что должна так сказать, успокоить, а потому что верила. В Егора. Очень верила.
Мы ведь так и заснули в обнимку, умудрившись устроиться так, что было уютно и комфортно. Сначала уснул Егорка. Черты разгладились, и лицо его сразу напомнило то, которое детское. Оказывается, у него уже морщины появились, и это огорчало. Твердо решила, что я буду теперь рядом, и постараюсь сделать все, чтобы из больше не появилось. Чтобы жизнь у него никогда не напоминала несколько лет из прошлого. И с этими мыслями благополучно уснула.
Снилось... А ничего не снилось. Мне было так хорошо, что подпитка радужными снами не требовалась. Вот он, мой сон - теперь реальность. Губ коснулись теплые губы - как раз от этого и проснулась. И судя по легкому онемению, это длится довольно давно. Прикосновения осторожные, легкие, как будто бабочка крылом мазнула. Но порой срывались на напористые, быстро, впрочем, становясь осторожными и вороватыми. И я, еще не стряхнувшая остатки сна, млела и таяла.
– А я знаю, ты не спишь, - со сквозившим смехом доверчиво сообщил он мне через какое-то время и отодвинулся.
Приоткрыла глаза. Сидит рядом, упираясь локтями в матрас, улыбкой как маленькое солнышко. И мне сразу улыбаться захотелось.
– Извращенец, - припечатала, зевнув.
– Только они могут покушаться на спящих. Тебе не стыдно?
Егорка, всеми силами сдерживающий смех, выгнул бровь и всем видом показал что, мол, о чем ты говоришь? Стыдно,
Обвила руками его шею, притянула к себе и... я хотела просто чмокнуть, но у Егора были другие планы. "Чмокание" переросло в основательно перетряхнувший поцелуй, которым мы оба немного увлеклись. И пробуждение затянулось надолго...
– А теперь кофе в постель мне.
Егор хитро прищурился, перемахнул через меня и плюхнулся на жалобно скрипнувшую кровать, заложил руки за голову с видом, что не сдвинется и на миллиметр. Сказал: "Не-а", и выложил список, что сам хочет не завтрак, который дожидается аж целый час. А разбудить не мог, я так сладко спала... подхалим. И ведь подействовало. Только зачем мне тогда мешать приставаниями, а? И чего тебе не лежалось... На самом деле я была нисколько не раздражена, а совсем наоборот. А завтрак... черт с ним... да?..
Калитка у Кузнецовых ну очень скрипучая. Этот противный звук вклинился в наш мирок и разбил его, возвращая в суровую и наполненную зарождающейся паникой реальность.
– Кто-то пришел, - помянув черта, произнес Егор в сторону распахнутой двери. Умница, как же хорошо, что он ее открыл!
– Шухер?
– Он самый.
И мы бросились в разные стороны: я в дальнюю комнату, к зеркалу, с чего-то только сейчас вспомнив о шевелюре. Ужаснулась отразившемуся "чуду" и принялась ожесточенно приводить волосы в порядок, стирая откровенные намеки на бурную ночь, которой и не было. А Егор, бурча что-то и восклицая, переворачивал вверх дном другую комнату в поисках исчезнувшей футболки. А когда он успел ее снять и не без моей ли помощи?..
В итоге, когда послышались шаги уже на веранде, парень метнулся ко входу так, как и был, а я застыла по стойке смирно неподалеку, за его спиной, замершая от страха. А ведь я уже успела напридумывать, кто может к нам заявиться, и каждый вариант нравился все меньше и меньше.
Но гостьей оказалась та, кого мы явно не ожидали увидеть.
– Бабу-у-ля! Вот так сюрприз!
– раскинул руки Егор, загораживая пожилой, статной женщине в сарафане дорогу. Но я успела ее увидеть и сразу узнала. Еще бы, да она же сначала меня воспитывала, а потом... снова, но только уже вместе с Егорушкой.
Но номер не прокатил, женщина указательным пальцем похлопала внучка по локтю, непрозрачно намекая сдвинуться, и вплыла в комнату, показываясь во всей красе. А ведь она почти не изменилась, все такая же... коленкотрясущая.
– Не то слово, внучек. Застать тебя на даче тот еще сюрприз. Доброе утро, Вероника.
– Доброе, Клавдия Анатольевна. Давно не виделись, - пискнула, сжимаясь под ее взглядом. Суровая женщина. Была и есть.
Бабуля Егора демонстративно, как мне показалось, медленно окинула взглядом бардак, выгнув бровь когда остановилась на разворошенной кровати, а мои тихо плясали, в груди разрослось предчувствие большого выговора. Как и раньше.
– Давненько, - степенно кивнула она и неожиданно смягчилась.
– Ну иди, что ли, ко мне. Хоть обниму пропажу.
Это, конечно, неожиданно, но в объятия ее упала. Все же я люблю ее, и считаю семьей, как и всех из Кузнецовых. И искренне рада была ее видеть... но была бы еще рада, если бы мы встретились не в этом мест и не в это время, но это уже так, мелочи.
– Чаю будете?
– улыбнулась, когда осторожно освободилась из объятий. Клавдия Анатольевна классический представитель женской половины Кузнецовых: плотная, маленькая - и сильная. Еще немного и у меня бы точно что-то хрустнуло.