Без разборов
Шрифт:
— Бл…дь, и тут ни х…я не соскребёшь, сука, — Волына раздражённо кинул очередной кусок целлофана и, не попав им в ведро, со злостью пнул его ногой.
— Да пи…дец, — подтвердил Кисель, вытаскивая из пакета последнюю старую завсртуху. Недовольно посмотрев на неё, он всё же положил в небольшую стопку на столе и сказал: — Тут ещё можно чё-то соскрести. Если всё вместе, то на одну вмазку хватит. Кому-то одному можно подлечиться.
— Кому? — с надеждой посмотрел на него Волына,
Кисель повернулся к нему и, посмотрев несколько
секунд ему в глаза, сказал.
— Ну давай я вмажусь и поеду тебе чё-нибудь на-копычу.
Волына злобно усмехнулся
— А может, лучше я вмажусь, да поищу тебе чё-нибудь?
Кисель не выдержал злобный взгляд друга и отвернулся от него. Посмотрев на стопку целлофанок, он с сожалением сказал:
— Да не залупайся, чё ты… Я ж выход предлагаю. Ну давай разделим тогда, да вместе поедем поищем.
— Хули там делить? — кивнул на стопку Волына. — Только на шкуроход сядем оба.
— Ну а чё делать тогда? Так поедем хоть сушняка где найдём.
— Да где он щас, нах…й, есть? Конец зимы… — раздражённо буркнул Волына и вздохнул: — Надо, короче, бабок занять у кого-нибудь, да ханки купить нормальной. Хули мозги е…ать…
— У кого занять? — теперь уже усмехнулся Кисель. — Мы уже и так всем торчим, то на бензин, то на ещё чё брали…
Они опустили головы и несколько секунд сидели молча. Потом Кисель покачал головой и произнёс со злостью:
— Бл…дь, Бондарь Мукима прихватил уже. Откуда он про него узнал? Он же не колется…
— Да на лагеря берёт, — ответил Волына, но злость друга передалась и ему, и он раздражённо сказал: — Бл…дь, Муким только позавчера ему пятьдесят грамм дал. Прикинь?
— Да пи…дец, — покачал головой Кисель. — Так бы Муким наш был. И эти 50 грамм тоже… - подтвердил Волына.
— Бл…дь, да ну, на х…й, сука! — разозлился Кисель. — Давай Опале тогда расскажем про Бондаря?! Хули он нашу ханку берет и в курс никого не ставит?!
— Тогда и про Мукима придётся говорить ему,—с сомнением ответил Волына.
— Ну и чё? Скажем, что мы просто поляну пробивали да узнали случайно. Мы ж не будем говорить, что для себя брать хотели. Поехали, пусть с Бондарем разбираются там, а то он нас ещё где-нибудь опередит.
Волына, у которого были неплохие отношения с соседом по дому Бондарем, со злости всё же сплюнул прямо на пол и сказал:
— В натуре, бл…дь. Поехали к Опале.
*
Не застав Романа дома, Виталий поехал к Челюсти. Такие люди, как Игорь Челюсть, сейчас были нужны как никогда. Виталий в тюрьмах и лагерях старался подтягивать к себе людей, способных постоять за себя до конца. И переступят последнюю черту, если будет необходимо. А Челюсть, уже отсидевший за убийство, теперь поможет ему справиться с навалившимися проблемами. Больше пока рассчитывать было не на кого. Дон освободится только через два дня, за которые много чего может произойти. Толстый ещё позже. В первую очередь Виталий рассчитывал найти насильников Елены и наказать их, как он поклялся. Но как только
Челюсть открыл ему дверь, он сразу с порога внёс коррективы в его планы:
— Опаля шас звонил, до тебя дозвониться не может, — сказал Игорь, протягивая руку. — Чё у тебя с трубкой?
По немного озабоченному виду Игоря Виталий сразу понял, по какому поводу звонил положенец. Но всё же спросил, пожав ему руку, стараясь говорить спокойно:
— Да? И чё он хотел?
— Чтоб мы подъехали к сауне к мукимовской. Походу Муким ему сказал, что нам ханку даёт.
— Во сколько подъехали? — Устало выдохнул Виталий. После бессонной ночи и всего пережитого говорить уверенно у него не получилось.
— Да щас прям, я тебе звоню-звоню бля, а у тебя трубка не в приеме, — сказал Игорь и сразу начал
— Да это херня всё, — махнул рукой Виталий. — Помыться заехали, с утра… Он вчера ещё знал, что мытам получаем. Мне Муким звонил, сказал, что Волына с Киселём подъезжали.
— Ни х…я, — удивился Игорь. — И чё делать будем?
— Поедем, там на месте разберёмся, — сказал Виталий уже твёрже. — Щас я только съезжу за пушкой, она мне всё равно нужна. Позвони пока Опале на трубку, скажи, что через час подъедем.
— Давай Зоткина возьмём, если он трезвый, — предложил Челюсть. — Он вчера продавщицу пристрелил на Междуречье, ему щас терять уже не х…й. И тэтэшник у него…
— Да делать мне больше не хер, — жёстко возразил Виталий, для которого одной из причин ехать за оружием был и Зоткин, начавший уже откровенный беспредел и создававший слишком много проблем. — Я-то постараюсь по базару всё развести, а если Зоткин там начнёт буровить или мочканёт кого-нибудь, уже ничё не разведёшь потом. А откуда ты, кстати, узнал, что это он магазин взял?
— Да он мне предлагал его взять ещё недавно, — сразу выпалил Челюсть. — Я ему говорю, типа, ты гонишь, что ли…
— А чё ж ты мне раньше этого не сказал? — перебив его, со стоном произнёс Виталий и прислонился к стене. — Я бы не посылал с ним пацанов.
— Он чё, с кем-то из наших был? — удивился Челюсть.
— Ну, конечно, — всплеснув руками, опять простонал Виталий. — С Ромой да с Юрой дубаком. Щас их мусора за жопу возьмут, и пи..леи. Оба не сидевшие, расколют сразу..
— Бл…дь, ещё и Зоткин этот, — Челюсть сплюнул от злости. — Без него тут не хватало проблем…
— Это ещё не всё, Игорь, — сказал Виталий.
— Чё, ещё чё-то, что ли? — Челюсть аж присел и уставился на него широко открытыми глазами, ожидая ещё одной проблемы.
Виталий внимательно посмотрел на него и решил, что с И горя и так достаточно, иначе он может сломаться и отступить. И, положив ему руку на плечо, он насколько мог ободряюще улыбнулся и сказал;
— Да всё нормально будет. Позвони Опале, перебей стрелку. Я скоро приеду.
*
Открыв ключом дверь каморки под лестницей в своём подъезде, где жильцы хранили в ящиках картошку и другие овощи, Виталий снял навесной замок со своего ящика. Надев перчатки, он отгрёб в сторону картошку, насыпанную для вида, и вытащил мешок с оружием. Достав оттуда короткий автомат Калашникова и два пистолета ТТ, он положил их перед собой и внимательно посмотрел на них. С автоматом по городу ходить было неудобно, только ездить в машине. И на стрелку в сауну его было тоже не взять. Тэтэшники были удобными, но китайскими. Иногда они давали сбои, патрон переклинивало при подаче в ствол, и в решающий момент они могли подвести. Это оружие годилось больше для устрашения. Виталий вспомнил, что ТТ у Зоткина тоже был китайским, и тот стрелял вообще через раз. Но первый выстрел он всегда производил безотказно, и этого хватило для беды, как выбираться из которой, Виталий пока ещё не знал. Он отложил ненадёжные пистолеты в сторону и, сунув руку под картошку, выудил оттуда пакет и достал из него маузер. Вот это оружие работало безотказно, при наличии хороших патронов. Проверив его, он сыпанул себе в карман жменю патронов и, сняв куртку, стал надевать самодельную наплечную кобуру. Потом сунул в неё маузер, надел куртку и сложил всё остальное обратно в яшик. Засыпав мешок с оружием картошкой, Виталий вышел из каморки и запер дверь.