Без Сна
Шрифт:
Я вздёргиваю подбородок и концентрируюсь. Перемотай, приказываю я у себя в голове.
Ничего не произошло.
— Ты хочешь, чтобы это было легко, — говорит Смит, — но…
— Ты сказал, что я просто скажу: «вернуться назад».
— Ты путаешь «просто» и «легко», — говорит Смит, и мне приходится придержать своё нетерпение. — Я не знаю, какая техника будет лучше работать для тебя; возможно, изобрази сцену, идущую назад в твоей голове, а затем заставь свой ум сделать это.
Я так устала. Смит прав, я недооценила, насколько это сложно. Чувствуя себя
— Назад, — шепчу я и приказываю сцене двигаться в обратном направлении, желая этого всей своей душой.
Сначала я ничего не вижу, но через некоторое время Джесс больше не покрыт снегом. Страх взлетает у меня в животе, и я понимаю, что должна была подумать о том, какое событие неизбежно произойдет следующим.
Я теряю концентрацию на секунду, и снежинки останавливаются вокруг меня.
— Я знаю, что ты не хочешь этого видеть, Шарлотта, но единственный способ спасти его — вернуться к убийству. Ты можешь это сделать, — говорит Смит из-за моего правого плеча.
Я отталкиваю страх, по крайней мере пытаюсь, и думаю о его спасении.
Спасти его.
Спасти его.
Снежинки снова взлетают вверх. Может быть, даже быстрее, чем раньше.
Чёрная фигура возвращается, склонившись над Джессом. Через несколько секунд он уже на груди Джесса, его руки впились железными тисками в шею Джессом, тот пинается и борется, пытаясь сбросить убийцу.
— Остановитесь! — кричу я и пытаюсь бежать вперёд.
Но, как и в обычных видениях, мои ноги вязнут. Джесс застыл, широко раскрыв глаза, его лицо стало фиолетовым, рот раскрылся в безмолвном крике. Это хуже, чем кровь и смерть. Настолько хуже, и всё мое тело дрожит от отвращения и отчаяния.
— Останови его! — я кричу на Смита, когда я всё ещё не могу двигаться. — Ты сказал, что можешь остановить это!
— Ты должна продолжать, — говорит Смит, его спокойное поведение пробивается к моему рациональному «я» и даёт мне щепотку здравомыслия. — Мы не можем бороться с ним — мы не в реальном мире. Мы в твоём разуме. Вернись ещё раз, и мы не дадим Джессу прийти сюда. Вот что я имел в виду, когда сказал, что смогу остановить его.
— Но, — я отчаянно смотрю на замёрзшего атакующего, убийца! Он прямо здесь. Разве мы не можем снять с него маску и выяснить, кто он?
— Это не сработает, — говорит Смит, и, хотя я могу сказать, что он пытается меня успокоить, ярость внутри меня не хочет спадать. — Мы физически не здесь. Мы существуем только в твоём разуме. Благодаря силам Оракула, ты можешь повлиять на этот мир, но не так, как ты предполагаешь. Ты должна мне доверять. Пожалуйста, продолжай перематывать.
Я делаю глубокий вдох и заставляю себя смотреть на Джесса. Джесс застыл в своей борьбе за жизнь, всего в нескольких секундах от смерти. Ненавижу, что я остановилась здесь — на мрачной фотографии за секунды до смерти.
Я снова провожу руками перед собой, и на этот раз легче сдвинуть сцену. Наверное, потому что
— Сбежал, чтобы накуриться, — бормочу я про себя. — Конечно.
— Полагаю, он сильно нервничал, не так ли? — говорит Смит, и я ненавижу искорку сочувствия, которую я испытываю к безответственному поведению Джесса.
— Хорошо, — говорит Смит, когда Джесс идёт назад, уже почти на краю поселка. — Мы должны быть достаточно далеко. Ты можешь снова остановиться.
Остановка видения больше на расслабление, чем на подчинение сцены своей воле. У меня есть немного времени, чтобы перевести дыхание, и я растираю дрожащие мышцы руки, я не хочу терять ни минуты.
— Ты готова? — тихо спрашивает Смит, и я понимаю, что он дал мне время.
Я киваю в знак согласия, даже если понимаю, что я не готова.
— Ты поднимешься к нему. Прикажешь ему идти домой, так же, как ты делала это со сценой, а затем ты будешь использовать свое физическое существо, хотя технически это форма энергии, чтобы подтолкнуть его к самому дому. Когда убийца придёт, Джесса просто не будет там.
— Подожди, подожди, подожди, — говорю я, размахивая руками перед собой. — Это вряд ли возможно. Я не могу двигаться в видениях. Я имею в виду, я могу двигать телом, но я не могу ходить. Я пробовала две минуты назад.
— Ты пыталась двигаться самостоятельно. Ты должна использовать силу камня, чтобы двигаться.
— Он на мне и это не помогает, — усталость и отчаяние пробирается ко мне.
Смит складывает губы в трубочку и убирает короткие волосы со лба. — Шелби сказала, что она будет фильтровать всю свою силу через камень, и камень будет её умножать, и у неё будет достаточно сил, чтобы вырваться на свободу.
Стиснув зубы, я обдумываю это. Это действительно странно, но идея о том, что у меня совершенно новый уровень способностей, о которых я никогда не имела ни малейшего понятия, — это трудно воспринять. Я думаю о информации, которую я прочитала о камне из «Восстановление Сломанного Будущего» и напоминаю себе, что где-то, как-то, Оракулы долгое время использовали волшебные камни. — Хорошо, — говорю я, и я хочу, чтобы мой голос звучал смелее. — Я готова попробовать.
— У тебя когда-нибудь был сон, где ты пытаешься бежать, но ты двигаешься в медленной перемотке?
— Да, ненавижу такое.
— Это будет именно так. Это займет каждую унцию умственной энергии, отфильтрованной через фокус-камень.
— Хорошо, — говорю я, готова попытаться. Я отпустила последний бит контроля над видением, в котором я всё ещё находилась. Сцена разворачивается, и я поднимаю ногу, настроившись на то, чтобы покончить с этим.
Но моя нога поднимается на один дюйм. Затем застывает.
— Ты можешь сделать это, — шепчет Смит, когда я останавливаюсь. — Подумай о камне, делающим тебя более сильной.