Без страха и сомнений
Шрифт:
– О-о-о! – раздался ее гневный вопль. – Прекрати! Прекрати сейчас же, слышишь?
Сейбер замер, но по-прежнему не оборачивался.
– Все мужчины пустоголовые тупицы! Все они решают, чего женщина хочет или не хочет, даже не потрудившись хотя бы спросить. Ты думаешь, что можешь читать мои мысли? Ты оскорбляешь меня, Сейбер!
Эта рассерженная женщина ничуть не походила на ту Эллу, которую он помнил. Но ведь он испугал ее, воспользовался тем, что она ничего не подозревала о его состоянии.
– Прости, – тихо промолвил
– Я тоже сожалею о твоем поведении. – Она подошла к нему и решительно добавила: – Ты поможешь мне одеться.
– Да, только потушу лампу.
– Если ты посмеешь прикоснуться к лампе, я… я… я не знаю, что сделаю! Не смей тушить лампу! А теперь посмотри на меня!
Она всегда была смелой. Только девушка исключительной храбрости могла открыть тайну, сопряженную с позором, – свое незаконное рождение – мужчине, которого едва знала. А Элла именно так и поступила – она рассказала Сейберу все, когда ей еще не было шестнадцати и будущее ее было в тумане.
– Сейбер, – повторила она смягчившимся голосом, – прошу тебя, посмотри на меня.
Он неохотно повиновался. Прижав кулаки к бокам, он повернулся к Элле.
– Ты прятался от меня из-за своих ранений? Из-за шрамов?
– Я уже извинился перед тобой за сегодняшнее. Больше мне сказать нечего.
– А ты и так ничего не сказал. По крайней мере я не слышала от тебя искренних слов.
Он провел рукой по волосам.
– Я пытался отдалиться о тебя, но у меня ничего не вышло. Теперь я обещаю, что навсегда исчезну из твоей жизни.
– Ты не просто пытался отдалиться от меня, Сейбер. Ты и в самом деле исчез. А сегодня ты здесь только потому, что я вынудила тебя к этому.
Он поднял на нее глаза. Невысокая ростом, она держалась прямо и с достоинством. Черные волосы выбились из прически и рассыпались по плечам.
Девушка стояла перед ним совершенно обнаженная, глядя на него своими прекрасными темными глазами.
Ни тени смущения.
Но ведь Эллу нельзя было назвать неискушенной девушкой, которая никогда не знала мужчины.
И однако же, она по-своему стыдлива – он это знал лучше, чем кто-либо другой. Он всегда помнил о том, что, кем бы она ни была когда-то, это случилось не по ее воле – Дай Бог, чтобы эти воспоминания изгладились из ее памяти, она ведь была тогда еще совсем юной. Какие же страдания ей довелось вынести от рук мерзавцев, что использовали ее. Боль и страх… и стыд. А теперь, после того как она несколько лет прожила в довольстве и защищенности, он сам причинил боль невинному созданию, которое не мог не любить.
– Скажи же что-нибудь, Сейбер, – попросила она, скрестив руки на груди. – Я тебе не нравлюсь?
– Не нравишься? – Он отвел глаза. – Да ты самое очаровательное существо на земле. Я старался не допустить этого. Как я уже говорил, мне не следовало этого делать. Мне удалось долгое время оставаться невидимым для тебя.
– Они изранили твою душу, – промолвила она. – Иначе ты никогда бы не подумал, что несколько шрамов могут вызвать у меня отвращение.
Он пристально посмотрел ей в лицо.
– Не пытайся успокоить меня, Элла. Твое жалостливое снисхождение ранит мое мужское достоинство – я этого не заслужил, уверяю тебя.
Она опустила руки и вскинула подбородок.
– Вам не обязательно объявлять о своих достоинствах, милорд.
Он нахмурился и невольно прошелся взглядом по ее стройной соблазнительной фигурке.
– Я чувствовала ваше мужское достоинство, милорд. – Ее округлые с розовыми сосками груди приподнимались с каждым гневным словом. – Оно уперлось в меня, я дотрагивалась до него, его величина меня поразила, это от вас наверняка не укрылось.
Сейбер почувствовал, что краснеет.
– Я рад, что ты все рассмотрела в таких подробностях, – заметил он, вложив в свои слова изрядную долю сарказма. Мужчине двадцати восьми лет не пристало краснеть, словно мальчишке, при упоминании о его мужском естестве. – Ты говоришь об этом как знаток.
Не успел он вымолвить фразу, как тотчас пожалел о сказанном. Девушка нахмурила лоб, распрямила плечи.
– Знаток? – Высокая грудь и тонкая талия. Плавные бедра, длинные стройные ножки в чулках – от всего этого просто дух захватывает. Все в ней приводило его в немой восторг. – Знаток? – повторила она. – Что ты имеешь в виду?
– Ничего, – поспешно перебил он ее. – Все то, что случилось сегодня, не должно было иметь места. Тебе следует вернуться к гостям. Тебя, наверное, уже хватились.
– Я никуда не пойду, – решительно возразила она. – Ты знаешь Помроя Уокингема?
– Пома? Распутник. Пьяница, дебошир… Не стоит и говорить о нем. Тебе не пристало даже упоминать его имя. Одевайся.
– Ты раздел меня, ты и оденешь, – спокойно сказала она.
Сейбер опустил глаза.
– Милая Элла, ты пытаешься убедить меня, что я не вызываю у тебя отвращения? Во имя нашей старой дружбы ты стараешься вернуть мне то, что я потерял. Благодарю тебя, но я обойдусь без твоей жертвы. – «Лжец!»
– Милорд, вы только что имели возможность изучить мое тело. Вы намерены это отрицать?
У нее довольно своеобразная манера выражаться.
– О таких вещах не говорят вслух.
– Да, пожалуй. Но я говорю. Отвечай мне, будь любезен.
– Да, твое тело вытерпело то, что я с ним делал.
– Мое тело вовсе не страдало. Если это и было страдание, то лишь от непостижимого наслаждения, какое только может испытывать женщина. Я упивалась каждым мгновением этого счастья, и мне бы хотелось еще не раз испытать нечто подобное – в твоих руках.