Без суда и следствия
Шрифт:
– А что девчонка говорит?
– А ничего. Ей меру пресечения изменили. Выпустили под подписку. Когда Лия в себя пришла, она уже ручкой всем сделала...
– Но так ведь ее найти можно.
– Нашли. В морге... Угадай с трех раз, по какой причине она туда попала?
– Передозировка?
– Она самая. И хрен к чему подкопаешься... Короче, я не знаю, как точно все было. Но знаю, что Лию заказали. И сделали ее классически. Все шито-крыто. Сейчас бы в земле лежала, если б не ее гадючье здоровье... В общем, мы так думаем, что это
– А может, за Каплиева расплата?
– Но тогда почему тронули только Лию? Она всего лишь исполнитель. Основная вина лежит на Яше Ветряке. Но ведь его пальцем до сих пор не тронули. А заслать киллера в мужской изолятор куда проще, чем в женский... Нет, Каплий здесь ни при чем...
– Где сейчас Лия?
– В больничке. А потом ее на спец переведут... Кстати, до этого случая за ней грамотный адвокат стоял. Я узнавал, его какой-то левый дядя нанял. Этот дядя хорошо ему заплатил и велел добиться для Лии щадящих условий содержания. Желательно, чтобы ее в общую камеру шестого изолятора перевели. Ну, он старался и добился. Лия в общей камере оказалась. Туда киллера легче заслать...
– Адвокат должен знать, кто его нанял.
– Не знает. Ему все равно, чей гонорар отрабатывать. А заплатили ему неплохо... Я это к чему? А к тому, что сейчас этот адвокат Каленцевой больше не занимается. И никто ей ничем не помогает. Никому она больше не нужна...
– Думаешь, от нее отступятся?
– Если честно, мне как-то все равно, что с ней будет. Грохнут – туда ей и дорога. Я за тебя волнуюсь. Это, тут Толстопят с одним знакомым своим договорился. В общем, тебя в одиночку переведут. Там нувориш какой-то сидел. Холодильник, телевизор с видиком... Кондиционер был. Только кондиционера уже нет. Но все остальное осталось. Короче, нормально будешь жить...
– Да я и сейчас ни на что не жалуюсь.
После того случая с Кузей Кирилла хотели поставить смотрящим. Он отказался, но все равно остался на привилегированном положении. В общем, жил неплохо.
– Трупом станешь, тогда точно ни на что жаловаться не будешь. Тьфу, тьфу, еще накаркаю... Короче, тебя переведут в одиночку. От греха подальше...
– Думаешь, меня тоже заказали?
– Кто его знает, всяко может быть...
– Кому это нужно? Сомову? Но он мог убить меня раньше. Еще до этого идиотского спектакля с психопатом Зрельником. Грохнул бы без всякого суда и следствия...
– Но ведь не грохнул. А в СИЗО отправил... Но ты-то когда-нибудь освободишься и снова ему поперек горла станешь. Или нет, отстанешь от него?
– Сначала на свободу надо выйти. А там решать будем.
– Знаю я твое решение. Под Сомова копать начнешь. А этого ему не нужно... В общем, здесь ты под нашей защитой. Да и сам себя в обиду не дашь. Надеюсь, ничего с тобой не случится...
– А со мной ничего не может случиться, ты же знаешь... Что все обо мне да обо мне. Как у вас там дела?
– Сам знаешь, доллар в четыре раза подорожал. Цены на
– Хотел бы я быть в панике. Но на свободе...
– На свободе сейчас другие гуляют. Господа Сомовы. Такие, как он, на кризисе руки погрели... Блин, задницей бы его да на раскаленную сковородку...
– Ничего, я этим скоро займусь.
– Вот именно, что скоро. Мы тебя, Кирилл, в обиду не дадим. Толстопят с самим министром насчет тебя разговаривал. Срок тебе скостят по-любому...
Дима говорил об этом серьезно. Но он хотел всего лишь взбодрить Кирилла. На самом деле все было очень плохо. Многие важные милицейские чины отреклись от майора Астафьева.
Зато не бездействовали его друзья. Но максимум, чего они могли добиться, – это послабление тюремного режима и редкие встречи с Таней. Но и на этом им большое спасибо...
Судебный процесс над Кириллом начался в октябре. И с самого начала стало ясно, что ничем хорошим он для него не закончится. Его адвокат настаивал на том, что Кирилл совершил убийство по неосторожности. В этом случае максимальный срок наказания – три года лишения свободы. Но статья сто девятая не прошла. Ничего не вышло и со статьей сто восьмой. Оказывается, Кирилл не защищался. Оказывается, он убил человека просто так – захотел и убил.
В роли гособвинителя выступал бывший следователь, а ныне зампрокурора Ивлев. Тот самый жук, который арестовал Кирилла. На суде он извращался как мог. Обвинил Кирилла во всех смертных грехах. Можно было не сомневаться, что после суда в самом скором времени он займет место прокурора. И, конечно же, получит солидный куш в виде денежного вознаграждения от фирмы «Дженерал Престиж».
Судья верил Ивлеву больше, чем адвокату Кирилла. Свою роль здесь сыграла общественная шумиха. И, возможно, тот же денежный интерес. Судьи, они же люди. И они любят хорошо покушать.
Кирилла обвинили в совершении умышленного убийства при отягчающих обстоятельствах. Оказывается, безоружный психопат Зрельник пытался задержать Кирилла, осуществляя служебную деятельность.
Против Кирилла сплотились все – и судья, и прокурор, и общественность. Адвокат пытался вытащить его, но тщетно. Он с самого начала был обречен на поражение. На это его обрекли могущественная компания «Дженерал» и ее высочайшие покровители. Все доводы в защиту Кирилла были гласом вопиющего в пустыне.
Процесс длился ровно месяц. Он получил широкую огласку в средствах массовой информации. И вся «прогрессивная» общественность радовалась, когда самый справедливый суд в мире отмерил «кровожадному менту» пятнадцать лет лишения свободы. И никто из этих людей не задал себе вопрос, а сколько раз Кирилл рисковал своей жизнью ради того, чтобы жили они...
Пятнадцать лет. Это, считай, повезло. Могли дать и все двадцать... Может, и повезло. Только везунчиком Кирилл себя не ощущал.
Часть вторая