Без суеты. Как перестать спешить и начать жить
Шрифт:
Пригород «обесчеловечивается», здесь чаще в лицо узнают соседские автомобили, чем самих соседей. И здоровым местный образ жизни не назовешь. Теряя время в пробках, люди все больше нервничают и торопятся, а спортом заниматься некогда. Статья в American Journal of Public Health за 2003 г. предостерегает: американцы из разросшихся пригородов весят в среднем на 2,5 кг больше, чем жители районов плотной застройки.
По мере того как нарастает спрос на неспешную, неподвластную автомобилям жизнь, снижается интерес к традиционному пригороду. По данным переписи в США, в 1990-е гг. отток в пригороды сократился {36} . Американцы устали от долгого, утомительного пути на работу и многие возвращаются в обновленные городские центры, чтобы ходить пешком и ездить на велосипедах. Прекрасный тому пример – Портленд, штат Орегон.
36
Longman P. J., “American Gridlock,” US News and World Report, 28 May 2001.
37
Charles Siegel, Slow Is Beautiful: Speed Limits as Political Decisions on Urban Form (Berkeley: Preservation Institute Policy Study, 1996).
Жители здесь не гоняют на внедорожниках в супермаркет, а ходят в местные магазины, общаются друг с другом и налаживают ту уличную городскую среду, которую и призывает создать движение Cittaslow. Сюда уже хлынули беженцы из Лос-Анджелеса, архитекторы всей страны берут этот пример себе на заметку, деловая газета The Wall Street Journal назвала Портленд «меккой для горожан».
Это лишь начало долгого пути. Теперь в США городские центры и жилые районы проектируются таким образом, чтобы на первом месте были люди, а не машины. При этом никто не собирается отказываться от современных удобств. Зачастую реформа проводится под знаменем нового урбанизма – движения, зародившегося в конце 1980-х гг. Типичные образцы нового урбанизма отчасти напоминают городские окраины начала ХХ в. с трамвайчиками – по мнению многих, лучшее, что было в американском городском строительстве. В этих районах удобно ходить пешком, хорошо развиты общественные зоны (скверы, парки, эстрады), прекрасно соседствующие с жилыми домами, школами, досуговыми центрами, офисами. Поскольку здания примыкают друг к другу и окаймляют с обеих сторон улицу, возникает впечатление защищенности, близости живущих здесь людей. Узкие улицы с широкими пешеходными аллеями по бокам манят прогуляться, а не мчаться на автомобиле. Машины спрятаны с глаз долой в гаражи за домами. И тем не менее новый урбанизм, как и Cittaslow, не зовет обратно в прошлое, в черно-белое кино. Задача другая: использовать и старые, и новые технологии так, чтобы в городе и пригороде у людей появился досуг и желание общаться.
Новый урбанизм постепенно вписывается в мейнстрим. На ежегодную конференцию этого движения собираются по 2000 делегатов из США и других стран. В Канаде и США осуществляется более 400 проектов нового урбанизма разных масштабов: от постройки нового квартала с нуля до переустройства старых городских центров. Министерство жилищного строительства и городского развития США начало внедрять принципы нового урбанизма по всей стране, и даже традиционно мыслящие застройщики кое-что заимствуют из этих идей: например, прячут гаражи за домами. В Маркеме, зажиточном городе к северу от Торонто, все новые кварталы планируются в соответствии с принципами нового урбанизма.
Критики, разумеется, есть и у этого движения. Поскольку новый урбанизм стремится восстановить прежнее положение, когда автомобиль не считался царем и богом, архитекторы инстинктивно склоняются к образцам градостроения былых времен и предлагают порой забавную смесь псевдовикторианского, псевдогеоргианского и псевдоколониального стиля, с портиками, живыми изгородями и остроконечными крышами. Кому-то новый урбанизм и вовсе кажется бегством от реального мира в игрушечный, и в этом есть зерно истины: например, в Сисайде, образцовом городке нового урбанизма на побережье Флориды, снималось «Шоу Трумана». Реальный город притворяется псевдогородом, который герой принимает за настоящий.
Попрекают новый урбанизм не только эстетикой. В новых кварталах не спешат обосноваться офисы и торговые центры, а значит, работать и закупаться приходится на стороне. Поскольку до городских окраин общественный транспорт почти не доходит, вылазки во внешний мир совершаются опять-таки на машине, по скоростным шоссе, т. е. сразу же за порогом дома «медленная» жизнь оборачивается гонкой. Еще одна проблема: многие застройщики предлагают разбавленную версию нового урбанизма, два-три штриха, а не коренные его принципы, тем самым подрывая репутацию всего движения. Том Лоу, архитектор из Хантервилля (Северная
Путь, конечно, предстоит немалый. Многие проекты создаются методом проб и ошибок. Однако новое движение дает надежду тем, кто пытается соединить существительное «город» с эпитетом «медленный». В этом я убедился, едва ступив на землю Кентлендза, одну из жемчужин в короне нового урбанизма.
Кентлендз, построенный в 1900-х гг. в Гейтерсберге (штат Мэриленд), представляет собой остров спокойствия в океане пригородной толчеи. Каждая деталь на 140 га продумана так, чтобы помочь сбавить темп, соблазнить пешеходной прогулкой, общением, запахом роз. Три озера, разросшиеся деревья, парки, игровые площадки, скверы, сады, павильоны. Две тысячи домов колониального, георгианского и федерального стиля, по большей части – с верандами, где стоят удобные кресла, растут в кадках ухоженные цветы. Машины проезжают по этим улицам чуть ли не украдкой, смущенно и прячутся в гаражах дальних проулков. Гораздо быстрее проносятся местные фанатики фитнеса на роликовых коньках – на здешних тихих улочках они кажутся адской стаей летучих мышей.
При этом Кентлендз отнюдь не похож на вялый спальный район. Тут, в отличие от «традиционных» пригородов, имеется центральная улица (Мэйн-стрит) с шестью десятками магазинов и услуг на все случаи жизни: ателье, бакалея, дантист, юридическая консультация, подбор очков, центр целительства, два салона красоты, картинная галерея, почта, зоомагазин, химчистка, риелторские агентства, гончарная мастерская, бухгалтерская контора. На Маркет-сквер – два административных здания, бар, кофейня, около 20 ресторанов, супермаркет с органическими продуктами, спортклуб для детей и кинотеатр.
Жителям Кентлендза есть куда пойти – и они ходят. Пешком. Они действительно полюбили этот «неамериканский» спорт. Мамы с колясками прогуливаются до Мэйн-стрит: выпить латте и что-нибудь присмотреть. Дети ходят пешком в школу, а оттуда на футбол, или в бассейн, или на уроки музыки. По вечерам в Кентлендзе бурлит жизнь, улицы забиты пешеходами, все на ходу болтают с друзьями, кто идет поужинать в ресторан, кто в кино, кто просто прогуливается. Отличные декорации для «Плезантвилля».
Кто же эти счастливцы из Кентлендза? Люди разного возраста, кому захотелось пожить как в «медленном» городе. Кто побогаче – поселился в отдельном доме, кто победнее – в квартире, но все бежали из традиционных пригородов. Семья Каллаган перебралась сюда из района, постоянно забитого автомобилями, – всего в 1,5 км от Кентлендз. Теперь Мисси, Чэд и их сын-подросток Брайан живут в доме, который словно сошел с рисунка Нормана Рокуэлла: просторная веранда, кресла-качалки, над входом развевается американский флаг, сияет белизной ограда, в саду и нандина, и лавр, и остролист. От места, где раньше жили Каллаганы, приходилось ехать за 10–12 км до ближайшего ресторана, супермаркета или книжного магазина. В Кентлендзе они за пять минут добираются до Мэйн-стрит. Как и всем местным, Мисси нравится неспешный стиль жизни.
– Обычно в пригороде как? Что бы ни понадобилось, запрыгиваешь в машину – и весь день за рулем, – говорит она. – А здесь мы ходим пешком, спокойно, не спеша. И связи между людьми укрепляются. И это не мимолетные связи: мы знаем всех в Кентлендз, мы регулярно встречаемся на прогулках.
Старомодный образ жизни и в самом деле сближает людей. Родители присматривают и за своими детьми, и за их друзьями. К тому же, когда все друг друга знают, чужаки заметны сразу. Уровень преступности снизился настолько, что многие стали оставлять двери незапертыми. Информация тут распространяется мгновенно.
Регги Нортон, специалист по акупунктуре, работающая на Мэйн-стрит, говорит, что Кентлендз вошел в «благой» круг (в противоположность «порочному»): когда темп снижается, укрепляются связи, а это в свою очередь способствует замедлению и большему спокойствию.
– При таких прочных отношениях с соседями чувствуешь себя частью общины. И это успокаивает, помогает ощутить смысл жизни.
Насколько глубокие слои затронуты переменами? Большинство жителей Кентлендза все еще ездят на работу в страшный стремительный мир. Так или иначе, в своем районе они могут отдохнуть от безумного темпа современной работы. Чэд Каллаган, вице-президент сети отелей Marriott по вопросам безопасности, работает 50 часов в неделю, часто ездит в командировки. Еще 40 минут ежедневно отнимает поездка на машине. Пока Чэд жил в традиционном пригороде, все вечера он проводил дома: валялся перед телевизором. Теперь он с Мисси почти каждый день выходит на вечернюю прогулку, или же они устраиваются на веранде, читают, обмениваются новостями с прохожими. В Кентлендзе человек по-настоящему отдыхает после трудового дня.