Без тебя жизни нет
Шрифт:
— Ваша честь, мисс Новак умело подменяет вопрос о побеге мистера Черчилля рассказами о его несчастливом детстве. Обвинение требует отказать в изменении меры пресечения.
Судья Мэллон, откинувшись на спинку стула, взглянул на Кэла.
— Я бы хотел услышать самого обвиняемого, — сказал он.
— Я никого не убивал, Ваша честь. Все было именно так, как говорила мисс Новак. Уинтерфилд вел себя безобразно, я хотел его остановить. Но он был пьян и набросился на меня с кулаками. Один его удар попал в цель, я в гневе ответил ему тем
— Что вы увидели?
— Кровь.
— Итак, вы утверждаете, что ваш удар был спровоцирован самим Уинтерфилдом?
— Да, это так, Ваша честь. И многие из присутствовавших это видели и готовы были подтвердить под присягой, но их даже не пожелали выслушать.
— Поэтому вы сбежали?
Кэл кивнул.
— Я, разумеется, не одобряю бегства из тюрьмы, но при таких обстоятельствах… — задумчиво покачал головой судья Мэллон.
— А как вы относитесь к нападению на полицейского? — не веря своим ушам, спросил Кэнфилд.
— Не надо забывать первопричин, — поспешно вмешалась Кэрол. — Не будь этих несправедливых обвинений, мистер Черчилль никогда не попал бы в тюрьму, а следовательно, не был бы вынужден бежать.
— Вынужден бежать? — взвизгнул Кэнфилд. — Никто никогда не вынуждал его бежать! Недопустимо уже то, что рассматривается вопрос об изменении меры пресечения человеку, который уже однажды напал на полицейского и бежал.
— Я вас понял, мистер Кэнфилд. Вам известно, куда следует обратиться, чтобы опротестовать мои действия.
Лара подалась вперед.
— Просьба адвоката об изменении меры пресечения удовлетворяется. Сумма залога — двадцать пять тысяч долларов. — И Мэллон стукнул судейским молотком.
Кэнфилд в ужасе воздел руки к небу.
Лара вскочила с места и обняла Кэрол. Ей хотелось подбежать к Кэлу, но она не знала, допускается ли это протоколом.
— Радоваться рано, — сказал судья, обращаясь к Кэрол, которая не скрывала своего ликования. — Если этот человек сбежит, — он ткнул пальцем в Кэла, — вы не найдете достаточно глубокой ямы, чтобы спрятаться от меня. Ясно вам?
— О да, Ваша честь, — пролепетала Кэрол.
— Вам, сынок, повезло, как, быть может, никогда в жизни. Не злоупотребляйте моим доверием. — Судья, обращаясь к Кэлу, был суров и тверд.
— Будьте спокойны, Ваша честь.
Лара с торжеством взглянула на Кэла, которого уже выводили из зала заседаний, и он, ошеломленный и счастливый, ответил ей улыбкой.
— Ну, Новак, ты творишь чудеса! — воскликнул Кэнфилд, застегивая свой портфель. — Никогда бы не поверил, что это возможно.
— Придется поверить!
— Только судья Мэллон, и никто более, был способен прислушаться к твоему слезливому рассказу.
— В чем дело? — спросила Лара, когда они с Кэрол покинули помещение
— Почти. Хотя Кэнфилд выглядит сущим младенцем, до сегодняшнего дня он не проиграл еще ни одного дела.
— Хорошо, что вы меня не предупредили об этом раньше.
— У вас есть двадцать пять тысяч долларов? — сухо спросила Кэрол.
Во второй половине дня Лара ожидала Кэла у ворот тюрьмы. После того как надзиратель снял с него наручники и Кэл сунул под мышку большой пластиковый пакет, ворота по сигналу со скрипом разошлись, и он попал в ее объятия.
— Я не стою тебя, — хрипло произнес Кэл.
— Стоишь, — возразила она, наслаждаясь ощущением его сильных рук, по которым тосковала каждый миг разлуки.
— Пошли отсюда, — предложил он. — Как сладко пахнет свобода!
— Пахнет, как и всюду в пригородах Хартфорда, выхлопными газами, цементной пылью и гарью. Что там у тебя в пакете?
— Личные вещи. Часы, бумажник, деньги и т. д. Когда выходишь из тюрьмы, тебе возвращают все конфискованное имущество.
Через полчаса они были уже в Ларином номере. Войдя, Кэл, даже не взглянув на обстановку, тут же потянул Лару в спальню. Он умудрился чуть ли не одновременно сдернуть с себя галстук и расстегнуть молнию на ее платье, бросая вещи куда попало.
— Ты скучала по мне?
— Больше, чем ты можешь себе представить.
— Не надо ничего представлять. Я знаю.
Слишком изголодавшиеся, чтобы медлить, они быстро достигли вершины блаженства, и Лара, положив голову ему на плечо, слушала, как его сердце обретает нормальный ритм. Ей казалось, что Кэл уснул, но он вдруг сказал:
— Миленький у тебя номер. Слава Богу, что ты это время жила в приличных условиях.
— А мне показалось, что ты ничего, кроме кровати, не заметил.
— Как же, как же… Заметил… Только что… Вот направо дверь в гостиную…
— Молодец!
— А там ванная.
— Верно!
— И по пути сюда я прошел через маленькую кухоньку.
— Хоть награждай тебя золотой медалью!
— Кстати, о кухоньке… У тебя там нет чего-нибудь съестного?
— Если считать съестным пол-лимона, банку горчицы и бутылку минеральной воды. Но тут вокруг полно заведений, где можно поесть.
— И навынос есть?
— Есть! А иначе как бы питалась я? Мне было не до кулинарных изысков.
— А китайский ресторан далеко отсюда?
— «Кремовая пагода» рядом. Меню в верхнем ящике телефонного столика.
Выслушав, как Кэл по телефону диктует названия заказываемых блюд, Лара заметила:
— Ждешь к обеду всю футбольную команду Уэст-Пойнта?
— Аппетит я нагулял на славу, — сказал он с улыбкой, тут же, впрочем, потухшей. — А деньги-то у тебя есть? У меня, наверное, найдется долларов шесть, но этого явно маловато.
— Деньги есть.
Помрачневший Кэл молча натянул брюки и закурил.