Без ума от виконта
Шрифт:
— О чем же мне подумать?
— Не знаю. О чем-нибудь приятном.
Брови ее нахмурились, они почти сошлись на переносице.
— Я сосчитаю от одного до ста. Хватит вам времени?
Он рассмеялся и ответил:
— Думаю, это зависит от того, как быстро вы станете считать. Вы не планируете считать вслух?
Джейн выпятила подбородок.
— Да, именно так я и сделаю. Это заставит вас поспешить.
— Это будет меня нервировать и, чего доброго, сделает неловким.
Его пальцы уже
Джейн фыркнула и заявила:
— Не могу себе это представить!
— Но тем не менее это так.
— Хм-ф! — Она округлила глаза и тотчас закрыла их. — Один.
Эдмунд усмехнулся. Возможно, все это его позабавит. Любопытно, удастся ли ему хоть немного раззадорить ее, — ведь совсем недавно произошло нечто похожее на это, когда он поцеловал ее и она вдруг сделалась такой податливой и мягкой.
Вместо того чтобы повернуть ее к себе спиной и начать расстегивать пуговицы на платье, Эдмунд слегка притянул Джейн ближе к своей груди и, закинув руку ей за спину, расстегнул верхнюю пуговицу.
— Д-два.
Отступив на шаг, он потянул платье вниз, чтобы высвободить шемизетку и корсет.
Джейн на секунду задержала дыхание и, прикусив нижнюю губу, произнесла:
— Три.
Он тоже задержал дыхание. Под тонкой тканью ее сорочки обозначились темные тени кончиков ее грудей. Спешить было бы святотатством. Большой палец его руки сам собой коснулся одной такой тени, и та немедля превратилась в твердую пуговку.
— О-ох!
Джейн пошатнулась, и Эдмунд приобнял ее, чтобы поддержать.
Он и сам нуждался в поддержке. К счастью, письменный стол находился прямо у него за спиной. Он прислонился к нему и расставил ноги, чтобы сохранить равновесие.
М-м-м. Джейн теперь так восхитительно уместилась у него между бедер. Он чуть-чуть приподнял ее так, что она прижалась к его исстрадавшемуся члену, потом наклонил голову, чтобы поискать глазами бумажку… и коснуться легким поцелуем ее округлой плоти. Джейн откинулась назад, дабы облегчить ему поиски. Если бумажка там, под грудью, он ее увидит, — у него еще осталось время на поиски.
Эдмунд обвел языком ее сосок и прислушался к частому, прерывистому дыханию Джейн — она перестала считать. Он приподнял ее грудь и пососал. Джейн застонала. Он мог бы провести всю ночь, наслаждаясь ее телом, а его затрепетавший фаллос отчаянно жаждал, чтобы ему воздали подобающие почести немедленно, однако Моттон находился здесь по особой причине. И очень важной причине.
И что же это было?
О, разумеется, — рисунок. Он должен его найти.
Эдмунд поцелуями проложил дорожку к тому месту, где прекрасное тело Джейн и ее сорочка соприкасались с корсетом. Там ничего не было. Он пробежался пальцами туда и сюда, осторожно приподнял грудь, глянул еще раз…
— Джейн, милая, здесь нет бумажки.
— Что?!
Глаза у нее блуждали, затуманенные страстью. Эдмунд не мог сдержаться и снова поцеловал ее, прижав большой палец к ее соску. Бедра Джейн были зажаты между его бедрами, а пенис трепетал от страсти. Если бы Моттон только мог… Но нет, он не может.
Он поднял голову. Как это ни прискорбно, он должен вернуть себе способность разумно мыслить.
— Джейн, никакой бумажки под вашим корсетом нет.
— М-м-м, поцелуйте меня еще.
Она подставила ему лицо, запрокинув голову. Он отпрянул, уклоняясь от ее объятия.
— Бумага, Джейн. Что с ней произошло?
— Я вам уже сказала — она у меня под грудью.
— Ее там нет.
Джейн нахмурилась и бросила:
— Она там!
Он обшарил корсет по всей длине.
— Нет ее здесь, Джейн.
Джейн нахмурилась еще сильнее.
— Здесь ее и не может быть. Она под моей правой грудью, я же вам так и говорила с самого начала.
— Да. — Он улыбнулся. — Вы говорили. И полагаю, вы поступили разумно.
Он подхватил ее на руки, пошарил пальцами под ее правой грудью. Да, тут она и была. Он вытащил бумажку и сунул себе в карман.
— Ох нет, только не это. — Джейн тотчас высвободилась из объятий Эдмунда. — Не вздумайте прятать от меня бумагу. Я намерена помогать вам в разгадывании этой загадки. — Обида и гнев душили ее. Вот и хорошо. Эти чувства куда безопаснее тех эмоций, которые она только что испытала. — Доставайте-ка рисунок из кармана. Мы вместе на него посмотрим.
— Джейн…
— Прекратите эти ваши «Джейн»! — Она оттолкнула его руку и попятилась. По какой-то причине грудь у нее ощущала неприятный холод. Боже милостивый! Корсаж сполз чуть ли не до талии, а груди…
Она отвернулась и поспешила натянуть на себя нижнюю сорочку, а потом и платье до самой шеи.
— Посмотрим, умеете ли вы так же быстро застегивать пуговицы, как и расстегивать.
Она просто умирала от смущения. Что это на нее нашло? Она вела себя как женщина легкого поведения, как настоящая распутница, как… а… швабра! Что должен подумать о ней лорд Моттон?
Она чувствовала, как его пальцы неторопливо застегивают пуговицы платья у нее на спине. Как могло каждое его прикосновение к ее спине быть таким обыденным, даже небрежным, в то время как совершенно иными, пылкими и страстными были прикосновения к ее груди?
И когда его губы и язык дарили ей… наслаждение, да, иначе это назвать нельзя… Джейн крепко сжала губы, чтобы подавить стон. Она становилась безумной, помешанной, готовой сделать что угодно — да, что угодно, лишь бы вновь и вновь испытывать это чувство живительной радости.