(Без)условная любовь
Шрифт:
— Ты просто космос, Коть. Ты лучшая в мире подруга!!!
Отпустила, начала пританцовывать, прямо так, сидя, подмигнула Самойловой, будто предлагая присоединиться, а когда принесли заказанное шампанское, танцпол и столики разом взорвались овациями — освещение в считанные секунды развернулось со всех сторон и ударило в центр сцены, на которую одна за другой стали выходить бабочки Баттерфляя…
— Андрюх… Мы не будем в этой очереди стоять… Пока мы зайдем, они успеют…
— Да что успеют, Сань? Что успеют? — Андрей злился, хотя думал, если честно,
— Позвони Глебычу… Будь другом. Я тебе потом… Что угодно проси! Но спаси, брат…
Андрей глянул на очередь, на друга, снова на очередь…
Они и так много времени потратили. Пока собрались, пока нашли, где леди Мазду припарковать… А тут… Очередь действительно длинная была. И вроде быстро пропускают, но им же не просто попасть надо…
— Ладно, идем…
Андрей к охраннику подошел, тоже улыбнулся, как Катя с Верой раньше, но вместо улыбки в ответ получил суровый оценивающий взгляд и сухое «конец очереди там, если брони нет»…
— Есть бронь. Есть, — Андрей начал копаться в телефоне, Саша же смотрел на него с удивлением… Они пытались столик заказать, но не вышло — уже все разобрали. Поэтому непонятно было, что Веселов предъявить собирается. — Вот наша бронь, особый столик сегодня наш…
Особым столиком был центральный на втором ярусе. Тот самый, который Глеб Имагин бронировал для себя во времена, когда Настя Веселова начала работать бабочкой в клубе. С тех пор прошли в прямом смысле слова года, но столик по-прежнему чаще всего пустовал. Его оставляли для особых гостей или на случай, если управляющая, у которой теперь контрольный пакет, решит лично посмотреть на шоу своих подопечных. Но с ней Андрей надеялся договориться, если возникнет необходимость, поэтому… Показал охраннику одно из семейных фото на телефоне. Где Глеб, Настя, Володя, он сам, мам, дядьВаля…
Мужчина посмотрел на Веселова с недоверием, тот только плечами пожал, мол, не вру, все так… Чувство было не очень… Он не любил пользоваться связями, привык больше на свои силы полагаться, а тут… Андрей пытался себя же успокоить тем, что ситуация патовая — друг сгорает от ревности, а сам он… исключительно из-за Санька хочет в Бабочку вне очереди попасть.
— Проходите…
Парни оказались в холле, Саня присвистнул, Андрей же хмыкнул понимающе. Да. Бабочка знатно изменилась с тех пор, когда они сюда еще тайком от Верки пару раз выбирались в семнадцать. Чисто в целях помочь Веселову забыться… Не помогло.
— Не свисти, денег не будет. Идем на второй лучше…
— А если Вера с Катей там?
— Без шансов, там столы сразу разбирают, а вот нам удобно будет — танцпол как на ладони.
Саша кивнул, послушно следуя за Андреем вверх по лестнице.
Молодые люди заняли нужный столик, Веселов повторно провернул фишку с фотографией, на сей раз показывая ее уже официанту, который со всей деликатностью осведомился, не перепутали ли они место? Не перепутали… Заказали по пиву безалкогольному, а потом, пользуясь тем, что все вокруг пялятся исключительно на сцену, начали поиски дважды, трижды и четырежды как (не)своих…
— Катюнь, я не могу сидеть! Я пошла! Ты со мной?
— Я
Катя улыбнулась подруге, отпуская ту танцевать. Шоу бабочек действительно было великолепным, о чем непременно надо было сказать Глебу Имагину, ему будет приятно. Но где-то на середине представления Самойлова почувствовала, что потихоньку перегорает. Вера искренне восторгалась, визжала, пищала, хлопала, пританцовывала, а теперь и вовсе бросилась в пляс на паркете, а вот Катя… почувствовала себя немного дурой. Никогда ведь клубы не любила. И студенческие вечеринки в последние годы посещала больше потому, что так положено. А теперь… Надо было взбодриться, пойти следом за Яшиной и порвать танцпол, но хотелось сидеть за столиком, смотреть вокруг и потягивать шампанское. Это если выбирать из возможных вариантов, а вообще… домой хотелось. В пижаму.
Вера танцевала в толпе, но Катя пыталась раз в минуту-полторы находить белую макушку или золотые блики, чтобы не волноваться за подругу. Это было чуть ли не единственным ее развлечением — смотреть вокруг и на подругу. На подругу и вокруг, а потом… наверх… а там…
— Веселов… — выдохнула, даже не заметив, что вслух произнесла фамилию.
Андрей действительно за столиком сидел — лицом к ней, а спиной — с вероятностью девяносто девять и девять Сашка… Вот так, значит…
А она еще удивилась, как это Бархин так просто Веру отпустил. Ни скандалов, ни истерик, ни разводов, ни битья посуды. Оказывается, не отпустил, вид только сделал. И дружка закадычного пригласил… Интересно, он девку свою успел проводить или она его дома ждет?
Почему Катя не сомневалась, что у Веселова сегодня дома девка/телка/баба (нужное подчеркнуть), объяснить было бы сложно. Просто чувствовала. И было так противно от этого понимания… Невыносимо просто. Хотя это ведь нормально — взрослый парень, вот только… Любой другой «взрослый» ее не задевал бы, а этот — в самое сердце…
Катя взяла в руки бокал, покрутила, следя за тем, как пузырьки вихрем на поверхность поднимаются, снова пригубила, пытаясь заставить себя выбросить мысли о Веселове прочь из головы…
Ну и что, что приперся? Не ради нее же, а так — друга поддержать… До нее ведь Андрею больше дела нет. Парня просто бесит необходимость с ней один подъезд делить и видеться временами, а ее… Почему ее до сих пор задевает? Вот почему?
Катя так увлеклась своими мыслями, что не сразу заметила, что к их с Верой столику парень подошел, заговорил, руками махая…
— Эй, Самойлова! Ты чего меня игноришь? Говорю, вот так встреча!
Она моргнула пару раз, пытаясь понять, кто к ней по фамилии обращается-то? А это…
— Н-никита? Р-разумовский?
— Блин, вот где их так учили-то? Они еще танцуют или уже сексом занимаются? — как ни странно, стоило сесть за столик, найти взглядом Веру, понять, что она таки пляшет — от души так, радостно, отчаянно даже слегка, но просто пляшет… Бархина попустило… Он потягивал свое пиво, мониторил местонахождение и состояние невесты, а еще позволял себе на других танцующих смотреть, которые… действительно тесненько так… интимненько… перетаптывались под музыку…