Без Вариантов
Шрифт:
Сквозь две двери, из рекреации, до нас долетел крик Ольги Резнюк. Но даже дернуться не вышло. Открылась дверь, и, пригнувшись о притолоку, в наш кабинет зашел огромный кавказец в кожаной куртке. Глядя на него, я мгновенно испытал сильнейшее раздражение. Заговорив, этот кавказец его только углубил:
— Встали, выходим — приказал он.
Гм. Чеченец. Их выговор, когда они почти незаметно заменяют в словах ' а' на «ы» — ни с чем не спутаешь. Но мне было совершенно плевать. Я и драться никогда не боялся, да и мы — в своем офисе, еще и вдвоем. Поэтому просто ответил ему:
—
И мгновенно получил по лицу. Венский стул с помойки, что мы с Серегой нашли, подо мной развалился. Я оказался на полу, чувствуя, как звенит голова, и как из носа течет кровь. С трудом вставая, даже подумал, что есть пара хороших новостей. Первая, — никому нет дела, что я не успел среагировать. А вторая — никто не узнает о том что я, пару мгновений, хотел прикинуться вырубленным. Мелькнула у меня мыслишка, перележать это дело в сторонке.
Утвердившись на ногах, держась за свой стол, я сориентировался и повернул голову на звуки битвы. За спиной у меня Серега и горец, как на макиваре, отрабатывали и блокировали друг другу удары, совершенно не обращая на меня внимания. И я понял, что пора.
Тяжеленная литая пепельница, тоже подобранная на помойке, со всего маху моей руки, прилетела горцу в затылок. И раскололась надвое, без видимых последствий для кавказца!!! Разве что окурки и пепел запорошили его спину…* А он, не обращая на меня внимания, все же достал Серегу в живот. Серега, согнувшись, отвалился на свой стол. И горец повернулся ко мне. Я присел, нашарив на полу ножку разваленного стула, решив, что так есть хоть какой-то шанс. И даже ткнул той палкой противника в лицо. Он лицо живо отдернул от удара, и тут его висок встретился с пишущей машинкой. Которой, со всего богатырского замаха, Серега его приласкал, схватив ее со своего стола. А когда кавказец начал падать на пол- добавил еще. Потом Серега отбросил ту машинку в сторону, присел над горцем, лежащим лицом вниз, и сказал мне:
— Ну-ка, помоги. Давай перевернем.
Мы, кряхтя, и забрызгивая его куртку кровью из моего носа, чувака перевернули. Серега вжикнул молнией его куртки, и я слегка прикуел. На поясном ремне джинсов кавказца висела открытая кобура. Из нее торчала рукоятка пистолета, похоже- Макарова.
— Хера себе! — сказал я. Нос не дышал от слова абсолютно, поэтому получился какой то едва понятный даже мне текст –он мент что ли?
— Ты, что не видел? — Покосился на меня Буслов — а я уж подумал- молодец Саня, дал мне собраться.
— Да как тут увидишь то? — я достал из кармана носовик, прижал к носу и задрал голову вверх, судя по футболке, я весь залит кровью — так он из ментов?
— Да какой он мент? — Во время этой беседы, Серега очень быстро и ловко выдернул ремень из штанов чеченца, и скрутил этим ремнем ему руки за спиной. Проверил магазин пистолета. Подумал, и от души еще раз врезал чуваку рукояткой по кумполу. И сказал мне:
— Пойдем, Саня. В качестве просьбы, Шурик, не дай зайти ко мне за спину.
Кивнул, продолжая прижимать платок к носу, и мы пошли. Буслов не стал изображать крутого спецназера, с этим выпрыгиваниями из дверных проемов, и прочими пинками в двери. Мы толкнули дверь, и вышли в коридор.
Прямо на столе Резнюк, сидел горец таких же кондиций что и тот, которого мы с трудом ушатали только что. Причем, он намотал волосы Ольги на кулак, и несколько флегматично мял резнюковскую сиську. Серега поднял ствол и, не очень то и громко, сказал:
— Оставь девку, и подними руки.
Кавказец отвлекся от своего занятия и осмотрел нас. Потом ослепительно улыбнулся, и, ни слова не говоря, оставил девушку, и спокойно направился к нам. Подойдя вплотную к направленному на него стволу, он уперся в него грудью, и сказал:
— Если хочешь выстрелить, стреляй. Или не направляй ствол на мужчин.
По выговору — тоже чеченец. И, что интересно, у него вдруг изменился взгляд. То есть, он не сомневался, что никто в него не выстрелит. Но потом вдруг засомневался. Кажется, Серега умеет смотреть как нужно. Мне было не видно. Впрочем, тут же произошло еще одно событие. Открылась дверь в другое крыло МНКЦ. Из нее вышел Боря Андронов с пистолетом. Сделал два длинных скользящих шага, и упер пистолет горцу в затылок:
— Это мой легальный ствол — сообщил он затылку горца — я очень и очень хочу выстрелить. Положи руки на голову и встань на колени. Быстро.
Может мне показалось, но кавказец, кажется, решил погибнуть. Но Боря оказался быстрей. С неуловимой скоростью, он, вместо точки в своем сообщении, засадил чеченцу пистолетом за ухом, и тот, закатив глаза стал опадать на пол.
В том крыле, откуда вышел Боря, все это время был какой то шум и галдеж. Но тут в дверном проеме того крыла показались Коля Радионов, и Артур Малявин. И они, за руки, тащили по полу еще одного вырубленного горца. Боря глянул в окно, и повернулся к Резнюк:
— Ольга. Сколько их было?
— Один пошел к ним- она предобморочно кивнула на меня — один остался здесь. А двое пошли к вам.
— Серега, парни! Уложите их, — Боря кивнул на лежащие тела — пока я тут… Лукин, пойдем, поможешь.
Из всех помещений торчали любопытные лица, но Боря махнул им рукой, и они скрылись. А он толкнул дверь Лехиного кабинеты и, подняв ствол на уровень глаз, вошел. Тут же, впрочем его опустив. Войдя вслед за ним, я не увидел никаких разрушений и поломок. Более того, Леха безучастно сидел отвернувшись к окну, и флегматично курил.У его стола, по стойке смирно, стоял еще один горец, но не в куртке, а в кожаном пальто. Черном, понятно. И говорил по телефону. Мы, похоже, подошли к концу беседы, ибо чеченец говорил в трубку, по-русски:
— Руслан! Жизнью клянусь, случайность. Алексей Анатольевич, согласен… — кавказец замолчал, слушая, что ему говорят на том конце и закивал — я все сделаю! Как скажешь так и будет. Да, Руслан!
И он протянул трубку Лехе. Ряженов взял трубку, и не слушая, что ему оттуда говорят, скучающе произнес:
— Руслан. Если меня еще хоть раз побеспокоят твои земляки, я обижусь. Все- все. Давай, не болей, обнимаю.
И положил трубку. Боря, рядом, хмыкнул, и убрал оружие. Я даже не понял куда. Леха изучил нас всех взглядом и фыркнул. Повернулся к кавказцу, и сказал: