Без вас невозможно
Шрифт:
Как бы там ни было, услышав новость, Тони решил ехать на студию немедленно. «Ночь как-нибудь перекантуюсь, — подумал он — зато утром буду в числе первых».
Он едва наскреб восемьдесят пенсов на метро, прихватил несколько бутербродов, чтобы, стоя утром в очереди, разом и позавтракать, и поспешил к станции подземки — время уже шло к полуночи. В метро он встретил Арчибальда.
— Куда так летишь? — спросил тот.
Тони замялся, придумывая, что бы его солгать, но вдруг вспомнил об одолжении, которое сделал ему как-то этот хмурый парень.
— Слушай, — хлопнул он Арчибальда по плечу. —
— Здорово! — обрадовался Арчибальд. — Я как раз на мели.
Они вместе спустились по эскалатору.
На платформе станции людей было мало — человек двадцать. Подошел сверкающий огнями поезд. Они сели в пустой вагон, стали вспоминать разные смешные случаи, которые происходили с ними на съемках.
— Пару лет назад я снимался в «Понтии Пилате», — скупо улыбнулся Арчибальд. — Таскался в толпе учеников Христа. Его знаменитый Гарди играл, да, тот самый Гарди. Так вот. Пришел я на заключительную массовку, а Христу учеников уже не требуется. Пайпер объясняет: его сейчас, мол, на Голгофу поведут, все ученики по сценарию разбежались. И еще говорит: если хочешь, бери камни и иди в толпу, оплата одинаковая… Что ты тут будешь делать?! Взял я пару бутафорских резиновых камней и пошел добивать Спасителя нашего…
Тони, в свою очередь, рассказал, как они однажды изображали оргию завоевателей и Чарли, проныра и ворюга первый сорт, притащил с собою бутыль вина и, пока мы лакали подкрашенную воду, хорошенько нализался. Тут тревога. Все вмиг протрезвели, а его по-настоящему повело: в сапожищах — и на скатерть, перевязь с мечами не может надеть. Оператор орет: «Не трогайте его! Мне правда жизни нужна…»
Поезд подошел к какой-то станции. Свет в их полупустом вагоне вдруг погас, зажегся снова. Динамики системы оповещения дико захрипели, а затем испуганный голос диспетчера объявил:
— Воздушная тревога! Воздушная тревога! Через несколько минут город будет подвергнут атомной бомбардировке. Все в укрытия! Соблюдайте…
Что они должны соблюдать, друзья не дослушали. Они опрометью выскочили из вагона и, вопреки призывам диспетчера, бросились к бегущей вверх лестнице.
Вот тут-то и настиг их конец света.
Пол под ногами вздрогнул от могучего удара, из тоннеля, ведущего на поверхность, ядовитым клубком выметнулось облако дыма и пыли. Там, наверху, что-то грохотало и рушилось, на остановившиеся эскалаторы посыпались камни вперемежку с песком, куски штукатурки.
На станции около их поезда металось несколько десятков смертельно перепуганных людей.
Свет замигал и погас, зажегся снова. Очевидно сработала аварийная система.
Отовсюду — из обоих тоннелей, сверху и снизу, от эскалаторов — шел низкий и мощный гул. Казалось, это стонет сама земля. Тони и Арчибальд прижались к колонне.
— Не рухнет? — спросил Тони, указывая глазами на потолок.
— Нет, здесь глубоко, — ответил Арчибальд.
В это время свет погас окончательно.
— Давай, приятель, держаться вместе, — предложил Арчибальд. — По одному отсюда не выбраться. Кроме того, у меня есть фонарик. По вечерам всегда таскаю с собой, чтобы не сломать голову, когда пробираюсь в свою
О'кэй! — согласился Тони. — Надо идти к станциям, которые на окраине города. По идее какая-нибудь из них должна уцелеть.
И только тут до него наконец дошел смысл происходящего. Гул, идущий отовсюду, затих. Тони нашел в темноте плечо Арчибальда, изо всей силы сжал его.
— Ты… Ты… понимаешь, что произошло?! — запинаясь, спросил он. — Какой ужас! Все-таки это произошло!
— У тебя кто-нибудь остался? Там. Наверху, — голос у Арчибальда был абсолютно спокоен.
— Нет… То есть несколько приятелей. Знакомые…
Арчибальд долго молчал.
Затем как бы нехотя сказал:
— Я ничего не должен этому миру. А он мне задолжал. Много. И бессовестно обманывал… Будем считать, что мой должник умер… Пошли, приятель. Ты, говорят, приемы знаешь?
— Есть немного. Десантником был.
— Прекрасно. Иди тогда впереди и вправляй мозги всем сволочам. Их тут в ближайшие полчаса будет больше, чем надо.
Они спрыгнули на путь и, приноравливаясь к сплошному мраку, двинулись вперед.
Из тоннеля навстречу бредущим по шпалам людям дохнуло свежим воздухом.
«Станция», — догадался Тони.
— Подождите здесь, — негромко сказал он Арчибальду. Взял у него фонарик и, держась ближе к краю платформы, осторожно двинулся вперед — на разведку.
На станции никого не было.
Тони направился к экскалаторам и чуть было не ударился лбом о металлическую перегородку, перекрывшую тоннель входа.
«Этого еще не хватало! — Он растерянно поводил лучом фонарика. — Никогда не слышал о таком. По-видимому, строители предусмотрели защиту на случай обвала или… атомной войны… Если эта штуковина сработала на всех станциях — нам крышка. Нет… Не паникуй! Не было еще случая, чтобы среди множества механизмов не нашелся хотя бы один неисправный… Да и автоматика у них там, наверху, вся дымом пошла. Точнее — ясным пламенем. Эта заслонка скорее исключение, чем правило…»
На всякий случай Тони поискал вокруг металлического щита какой-нибудь пускатель, но ничего не нашел.
В разгромленной комнате диспетчера он обнаружил умывальник и, отвернув кран, с радостью убедился — вода поступает. Потыкал в кнопки мертвого селектора, поднял телефонную трубку. Она, как того и следовало ожидать, тоже молчала.
Тони вернулся к своим спутникам.
— Там, в комнате, можно попить воды и умыться, — сказал он, указывая лучом фонарика на распахнутую дверь. — Соберите все, что у кого есть из еды. Перекусим — и спать. Даю вам на отдых пять часов. Спать всем в комнате. Мужчины по очереди будут дежурить снаружи у входа. Я дежурю первым.
…В подземелье становилось душно, и Тони снял куртку, постелил ее под себя на каменный пол. Он сидел у двери и слушал беспокойную тишину, в которой то и дело возникали какие-то шорохи, что-то где-то просыпалось или падало, и звук этот далеко разносился по гулким тоннелям. Несколько раз Тони слышал шаги и даже голоса. В таких случаях, сориентировавшись на звук, он на секунду зажигал фонарь. Шаги и голоса тотчас пропадали — пленники подземелья то ли поворачивали обратно, то ли, крадучись, торопливо проскальзывали мимо опасного места.