Без выбора. Влад

Кистяева Марина

Скандал был грандиозным. Им пришлось собрать вещи и переехать.

Почему-то вспомнив эту историю, Маша улыбнулась и откинула подушку прочь, сразу же присаживаясь.

В квартире стояла тишина. Маша посмотрела на часы, что стояли на прикроватном столике. 10–40. Неплохо она поспала. Пора приводить себя в порядок и уезжать. Не только из квартиры, но и из города тоже.

Вчера был последний раз, когда Маша повелась на уговоры мамы.

Девушка встала и, особо не рассматривая интерьер, сразу же направилась к двери, что вела куда-то влево.

Маша не была уверена, но рассчитывала, что там окажется ванная. Её предположения оправдались. Маша легла спать в чем была. Нехорошо, конечно, но раздеваться до нижнего белья, когда по квартире слоняются «мальчики», она не собиралась. Тоже научена не совсем приятным опытом.

Маша сняла джинсы, рубашку, трусики, бюстгальтер. Быстро сполоснулась, оделась. Благо ежедневные прокладки у неё имелись в сумочке. В ванной имелись и новые зубные щетки. Она одной из них воспользовалась. Краситься, естественно, не стала, волосы выжала полотенцем, как смогла, и сразу же заплела их в косу. Ничего, приедет домой, устроит им небольшое пиршество. Масок домашних наделает, побалует их, то есть себя. Маша уперлась руками в раковину. Кого она обманывает?

Хотелось плакать уже с утра. Мамина болезнь…её загулы, то с водкой, то с мужчинами… Маша не упрекала её, не имела такой привычки. Просто иногда очень злилась. Чаще не высказывая ничего вслух. Может, и стоило.

Ладно, хандрить не время и не место. Она надеялась, что в этой навороченной квартире найдется турка и пачка кофе. Большего Маше на данный момент для счастья не требовалось.

Маша вышла из спальни и огляделась. Большой холл T-образной формы. Сколько же метров квартира? Она мотнула головой и усмехнулась. А ей не всё равно? Но она идет вперед, интуитивно догадываясь, где кухня. Мама, наверное, ещё спит, раз в квартире тишина. Да и «мальчиков» не слышно.

Она не ошиблась с направлением. Кухня оказалась такой же большой и светлой.

Зато, кого она никак не ожидала увидеть сидящим за столом, так это Влада Багровского. Маша опешила в дверном проеме, мгновенно ощутив, как её охватывает слабость. Даже рукой уперлась в косяк.

Влад пил сок. Без сомнений – натуральный, а не пакетированный. На первый взгляд – апельсиновый, но Маша могла и ошибаться. На самого мужчину она не смотрела.

Не могла.

– Доброе утро, – по инерции проговорила она, снова не выдержав взгляда этого мужчины.

Да что ж такое…

Он тоже мужчина. Обычный. Как другие. И всё.

Не всё…Но об этом точно не сейчас.

– И тебе доброе, Маша.

Его тихий голос прошелся по натянутым и без того нервам. Маша терялась в его присутствии. Наверное, впервые в жизни. Она всегда холодно реагировала на мужчин, тут больше мамина заслуга. Багровский же…

– Где мама? И что вы тут делаете?

Она так и продолжала стоять в дверном проеме. Кофе захотелось ещё сильнее.

– Веру отвезли в клинику, сдавать анализы, – всё тем же ледяным, не терпящим пререканий или ослушания голосом ответил Влад, вызывая у Маши новую реакцию –

мурашки по спине.

Ничего хорошего от этого человека ждать не приходилось. Тем более, утром и на кухне чужой квартиры.

– С ней мои люди. В твоей помощи она не нуждается. Давай, проходи, особенная Маша, будем разговаривать.

Особенная…

Снова он использует мамино выражение.

В душе Маши всколыхнулась затаенная, с утра не пробуждённая злость. Влад Багровский себя отлично чувствовал, попивая сок в…своей квартире?

Первым порывом было развернуться и уйти. Не дать позволить командовать собой. Маша напомнила себе, что перед ней всё же не тот человек, которого можно игнорировать – это первое. Второе – он, если она его правильно поняла, помогает маме. Последнее дорогого стоило.

Маша всё же взглянула на мужчину более внимательно. Гладко выбрит, коротко пострижен, черная рубашка с закатанными рукавами. На кисти левой руки часы, о стоимости которых Маша даже боялась подумать. Выглядел мужчина так, словно спал всю ночь, а не провел её в клубе, разбираясь с зарвавшимися дамочками. То бишь с ними.

От Багровского снова исходила угроза. Не в словах или в жестах. Просто от него самого. Слишком брутальным он был. Другого слова у Маши не нашлось.

– Будете кофе? Я сварю, если он есть.

– Буду.

Кофемашина, конечно же, в этой навороченной техникой кухне нашлась. Как и несколько сортов кофе. Выбирай любой. Маше не знала ни одного. Поэтому остановилась на арабике. Про предпочтения хозяина квартиры интересоваться намеренно не стала. Не до любезностей. К тому же, ей хотелось хотя бы на такой мелочи показать, что она не рада его присутствию, его общению и их знакомству в целом.

Но он помогает маме…

Укол совести Маша всё же почувствовала. Наверное, надо быть посговорчивее. Поласковее что ли.

Черт!

С…этим?…Поласковее?… Как?…

Она выдохнула и постаралась абстрагироваться. Ничего ещё не было. Ни одного предложения.

А то, что предложение последует – Маша не сомневалась. Почему? Потому что они – мужчины – всегда ей что-то предлагали. В основном касаемо горизонтальной плоскости.

Багровский молчал. Она чувствовала, как он за ней наблюдает. Рассматривает. Следит. И это невероятно нервировало. Он давил психологически. Умело. Или у него это умение врожденное? Скорее всего, второе. С подобным рождаются, чтобы потом манипулировать.

Но как же хотелось повернуться и крикнуть: «Хватит!»

Маша, пока готовила кофе, не поворачивалась. Ждала каждую секунду, что Багровский всё же начнет диалог, раз у него возникла потребность с ней поговорить. Нет. Молчал. Давил.

Ладно…

Она тоже ничего пока не скажет.

Маша не отказалась бы от чего-нибудь сладкого к кофе. По канонам правильного питания, сначала надо бы в идеале завтрак – кашу, белок. Но тут не до привередничества. Кофе дали – уже хорошо.

Разлив бодрящий напиток по идеально белым чашкам, Маша направилась к столу.