Безбашенный игумен
Шрифт:
И вновь вопрос вопросов вспенен,
Хотя казалось, что изжит.
Кому мешает В. И. Ленин?
Лежит себе – и пусть лежит.
За счастье пролетариата
Борьбе он отдал столько сил
Не для того, чтобы куда-то
Его бы кто-то выносил,
Кого
Предсовнаркома вечный сон?
Мне лично Ленин не мешает:
Ни пить, ни есть не просит он.
А что касается расходов
Таксидермических раз в год,
То заслужил их вождь народов
И масс трудящихся оплот.
И мнение мое такое,
Что старость нужно уважать.
Оставим дедушку в покое,
Позволим дедушке лежать,
Проявим к ветерану жалость:
Который год не при харчах,
Он подусох, конечно, малость
И, прямо скажем, подзачах.
Но всех живых Ильич живее,
Хотя и выглядит мертво,
И, раз прижился в мавзолее,
Не будем кантовать его.
«Все перечитываю заново…»
Все перечитываю заново,
И каждый раз, как в первый раз,
Стихи Георгия Иванова,
Где смерть с иронией сплелась.
Они бронею комильфотною
Покрыты, словно коркой льда.
И до конца в их подноготную
Мне не проникнуть никогда,
Как не постичь его пожизненный,
Непревзойденный до сих пор
Пробор, такой безукоризненный,
Что есть в том некий перебор.
«В стране, где президент слабак…»
В целях усиления безопасности на транспорте Дмитрий Медведев предложил поставить кинологов с собаками у каждого входа в метро.
В стране, где президент слабак,
Где на закон кладут,
Одна
Последний наш редут.
Средь них немало редких сук
И жутких кобелей,
И все же нам собака друг,
Хоть мы ее и злей.
Я о таком не слышал псе,
Чтоб в баню баб таскал
Или по встречной полосе
С мигалкой рассекал.
Чтоб, в трезвом будучи уме,
Он Путина любил,
Морил бы Ходора в тюрьме,
Чичваркина гнобил.
Понятно, он не человек
И мы из разных каст,
Но пес не ссучится вовек,
Не настучит, не сдаст.
Похоже, дело впрямь табак.
И нет других идей,
Чем все повесить на собак,
Включая нас, людей.
Они с рожденья любят труд,
Не курят и не пьют,
Они на лапу не берут
И в лапу не дают.
У них в офшорах нет счетов
И на Рублевке вилл.
…А что касается котов,
Так я б их сам давил.
«Вот я на пожелтевшей фотке…»
Вот я на пожелтевшей фотке,
Дитя осьми с немногим лет,
Со вкусом не знакомый водки
И мерзким дымом сигарет.
У стенки старого сарая
В едином ангельском строю
Еще не изгнанный из рая
С красивым яблоком стою.
Простой советский октябренок,
Каких не встретишь в наши дни,
Заботливой семьи ребенок,
Надежда трепетной родни.
Еще не искалечен школой,
С пустой и ясной головой,
Еще практически бесполый,