Шрифт:
Annotation
Новая книга Игоря Иртеньева – одного из самых читаемых современных поэтов России – соединяет злободневные «гражданственные» стихотворения, вполне соответствующие некогда надетой им маске «поэта-правдоруба», и лирику серьезную, если не сказать – высокую, в которой так же отчетливо ощущается поэтический темперамент автора.
Игорь Моисеевич Иртеньев
2010
Игорь Моисеевич Иртеньев
Безбашенный
2010
«Беспартийная юность моя…»
Беспартийная юность моя,
Босоногая синяя птица,
Ты в такие умчалась края,
Из которых нельзя воротиться.
И на память оставила мне
Только память в разобранном виде,
Но и этой хватает вполне,
Так что я на судьбу не в обиде.
Помню, как опускал целину,
Повинуясь призыву генсека,
Чтоб ступила скорей на Луну
Трудовая нога человека.
Как ненастной осенней порой
С небольшим лилипутов отрядом
Я свергал государственный строй
Без усилья, одним только взглядом.
Не забыть мне и тот сеновал,
На котором в далеком июне
Я, сбежав от семьи, ночевал
С необъятной какой-то певуньей.
Этих ярких картин череда,
Состоящих из цельных фрагментов,
Сохранилась во мне навсегда,
Не считая отдельных моментов,
Что за давностью лет упустил.
Но припомнить могу и другие,
Чтоб на запись меня пригласил
Мой любимый канал «Ностальгия».
«Моя родитель женщиной была…»
Европейский совет собирается заменить слова «отец» и «мать», как несущие в себе дискриминацию по гендерному признаку, на политкорректное слово «родитель».
Моя родитель женщиной была,
Хоть занималась вольною борьбою
И на скаку остановить
Коня перед горящею избою.
Смолила непрерывно «Беломор»,
Похабные травила анекдоты.
В себе я отмечаю до сих пор
Следы ее родительской заботы.
Родитель мой в рождение мое
Хотя и лепту внес свою, не скрою,
Но обожал французское белье
И даже в юбках щеголял порою.
Был грациозен, ласков он и мил,
Ему легко вязание давалось,
Меня он грудью, помнится, кормил,
А что ему, бедняге, оставалось?
Так рос во мне с годами и крепчал,
Неся сквозь гормональные лавины,
Конфликт неразрешимый двух начал —
Моей мужской и женской половины,
Родительским пропахшей табаком,
Родительским вспоенной молоком,
Что до сих пор ведут между собой
Внутри меня свой беспощадный бой.
.
«Над Москвой ни облачка, ни тучки…»
Над Москвой ни облачка, ни тучки,
Пусто нынче небо над Москвой,
Довели вконец ее до ручки,
До черты последней гробовой.
Кто на шаг решился этот дикий?
Чья, скажите, поднялась рука
В День Победы, праздник наш великий,
Расстрелять из пушек облака?
Кто их, старых не щадя и малых,
Истребил под самый корешок?
А еще бухтел об идеалах,
Про Полтаву накропал стишок.
Кто твердил, что ясная погода
Для парада позарез нужна,
Утаив при этом от народа,
Какова погоды той цена?
Если обратился бы ко мне бы
Вдруг с вопросом наш столичный мэр:
«Нужно ль вам безоблачное небо?» —