Безбашенный
Шрифт:
Хотя… Как подсказывает практика, полюбить так, чтобы насквозь — тоже много времени не нужно. Пара минут — и можно по-настоящему, прямо вот на всю жизнь пропасть!
— Мне еще разницу досдать нужно — да, много часов разницы, между прочим, по сравнению с моим универом. А некоторых предметов у нас же вообще не было — и мне их нужно сдать с нуля! Да и после болезни еще не отошла… Какие мне сейчас концерты и вечеринки, ну?
— Вот как раз это для тебя — самое сейчас то! — хохочет Маринка, а я, как и с самого утра, нервно озираюсь
Только сегодня вышла после болезни, — тот дождь так и не прошел для меня даром, и я три дня просто провалялась в отключке с высоченной температурой, периодически выныривая в реальность и снова уплывая в полусон-полубред.
Так даже и лучше, — потому что не представляю, как бы могла на следующий день появиться в универе…
А если бы… если бы наткнулась на них где-то в коридоре… Даже не знаю, чтобы тогда было и как бы я это пережила!
В любом случае, бродила бы хуже самого распоследнего бледного привидения с чернющими синяками под глазами — а мне совсем не хотелось появляться в таком виде. Вот такой убитой.
Так что болезнь дала мне время, которое было просто необходимо — хотя бы на то, чтобы просто отдышаться и посмотреть правде в глаза, смирившись с ней окончательно, — его записка и цветы были на самом деле просто насмешкой, а, может, жестокой местью за то, что вот так бросила его тогда, не попрощавшись.
В любом случае, его сердце явно занято и он наверняка прочно с другой. Ведь, если она у него ночует, значит, у них все достаточно серьезно.
В бреду в снах я снова возвращалась туда, на Побережье, в самые счастливые мгновения моей жизни.
Туда, где на меня смотрели любимые и любящие глаза. В его руки, — такие огромные, сильные и такие нежные, из кольца которых так не хотелось выбираться!
В запах его кожи, который вдыхала, зажмурившись — такой по-настоящему мужской, чуть терпкий, немного горький, но от которого кружилась голова и которым каждый раз не могла надышаться….
У меня было достаточно времени подумать.
И я поняла — это ведь даже и хорошо, что я все поняла и все увидела.
Антон — он просто останется для меня на том Побережье. В том нашем с ним номере, в нашей постели, в наших бесконечных прогулках по пляжу под яркими звездами, в любви, которая казалась более мощной и более безграничной чем огромное море…
И все, что было между нами — оно тоже останется там.
А здесь…
Здесь мы будто незнакомцы, каждый — со своей жизнью.
Вот так — разграничить и отрезать.
Просто не воспринимать его, того, которого могу встретить здесь, как того же человека, с которым были вместе. Вот так провести черту, как будто это вовсе и не он. Потому что… Потому что тот Антон — никогда бы так со мной не поступил! Не насмехался бы так жестоко! Он просто на такое не способен!
От этого решения мне стало легче, как будто небо над моей жизнью прояснилось.
Но…
Но мне все равно безумно
И в глубине души я почему-то как-то совсем отчаянно надеялась на это.
Конечно, о том, чтобы поговорить или даже поздороваться — не было и речи.
Я сбежала бы, как заяц, если бы увидела его.
Но глупому сердцу все равно хотелось заглянуть в его лицо, в его глаза, увидеть его расслабленную и одновременно такую сильную, пружинящую походку, поймать его улыбку — пусть адресованную другой и издалека.
И, скажем прямо, все это совсем не придавало мне сил после болезни, — но выйти было нужно, потому что потом все эти хвосты я просто не успею подтянуть.
— Во-первых, выглядишь ты реально хуже привидения, — продолжала вещать очевидное Маринка. — А, во-вторых, от того, что ты занырнула во всю эту учебу, ничего ты не выучишь, только каши в голове больше станет! Все надо делать постепенно, а если не отдыхать и не расслабляться, тем более — после болезни, совсем себя загонишь! И разницу не сдашь и еще сильнее можешь заболеть! А вечеринка! Концерт! Это ж сколько адреналина и позитивных эмоций! А на них, — это всем известно, как на крыльях потом все, за что берешься, легко получается!
— Марин… — вздыхаю, пытаясь ее остановить. Черт, ну и так же трудно сосредоточится на учебе, а она еще и отвлекает постоянно!
— И это, между прочим, самый лучший способ со всеми познакомиться! — довершает свою речь подруга. — Не сидеть же нам до самого окончания вот так, на отшибе, никого здесь толком и не зная! А так, на концерте, — посмеемся вместе, потанцуем, покуражимся! И все — почти своими сразу станут! Вольемся, так сказать, в новый коллектив!
— Марин… — блин, вот опять напутала с тестом, — переписывать теперь придется!
— Да ты хоть понимаешь, кто там будет? Сам Апполло! А еще — Дольский с Лагиным, ну, юмористы! Да на их концерты же билетов днем с огнем не достать! Это я еще о ценах не говорю! А тут — все нам на блюдечке, все бесплатно! Ну, Миррррр!!! Ну я же одна, без тебя не пойду! Я ж белой вороной буду, совсем одна!
Да, тут я с подругой согласна, — по одиночке на такие вечеринки не ходят, это факт, особенно когда почти никого не знаешь…
Черт, а эта идея начинает меня таки по-настоящему увлекать!
Может, и правда — развеяться, повеселиться, переключиться со своих совсем невеселых дум и переживаний, в конце концов! Да и с одногруппниками сдружиться — это и правда самый удачный вариант!
— Ладно, Марин, уболтала, — улыбаюсь, глядя на то, как она расцветает. — Если получится, обязательно пойдем.
— Уррррааааа! — Маринка бросается меня обнимать, так беззаботно радуясь, что мне даже в глубине души становится завидно. Эх, мне бы снова научиться так радоваться! А ведь еще совсем недавно я умела! И тоже была такой же беззаботной, как она!