Безбашенный

Шарм Кира

— Что тут такого интересного? — Антон набрасывает на мою спину плед, закутывая одновременно и в тепло и в его будоражащий аромат. — Настолько, что тебя уже час нет в нашей каюте? Шампанское выдохлось. Но если ты рассчитываешь, что выдохнусь я, то очень ошибаешься.

Притягивает

меня к себе, накрывая губы поцелуем, а у меня снова кружится голова. Как в первый раз. Как каждый раз, с ума схожу от его губ, от прикосновений.

— У нас первая брачная ночь, между прочим, — шепчет мне в губы, отстраняясь лишь на миллиметр и снова обрушивается на мои губы.

— Думаешь, она будет особенной? — отодвигаюсь, буквально ныряя в невозможно, до боли любимые глаза.

— А как же, — ведет пальцем по губам и тут же подхватывает на руки. — Обязательно будет особенной, Мира. Как и каждая ночь, пока мы с тобой вместе. До самой глубокой старости!

Над яхтой до сих пор кружат выпущенные нами белые голуби. Не желают улетать.

Когда все закончилось, мы снова вернулись на Побережье. Туда, откуда все началось. В то место, что нас соединило.

Тихо обвенчались, и я все-таки надела белое платье удивительной красоты.

На свадьбу я категорически отказалась звать своих родителей, хоть Антон бы согласился, если бы я настаивала, но… Я так и не смогла переступить через то, что мать так равнодушно отнеслась к моей судьбе. Ведь, не повстречай я своего самого удивительного во всем мире мужчину, моя жизнь превратилась бы в кошмар с монстром. Ну, а отец еще слишком

слаб для поездок. Он тепло поздравил нас с Антоном, пожелав счастья.

Мне не нужна была придуманная сказка, с полным залом гостей, убранством бала и роскошью банкета. Мой любимый, он сам стал моей сказкой, сам создал ее для меня. Сделав невозможное, разбив все препятствия, заставив кошмар, казавшийся мне бесконечным, съежиться и отступить. И, самое главное, — он сделал меня по-настоящему живой. Заставил ощутить вкус жизни в каждом вдохе, в каждой секунде. Он, единственный, способный любить так. Той самой любовью, которая творит чудеса. От которой любой мрак рассеивается. Он, зародивший такую же любовь в моем сердце, пропитавший меня ею насквозь. Это — больше, чем сказка. Больше, чем чудо. Это — счастье. И просто — наша жизнь.

— У тебя хоть когда-нибудь садятся батарейки, — смеюсь, чувствуя, как набухший орган упирается в мое бедро. — Антоооооон! Ты же порвешь мне платье!

— Я до безумия люблю тебя, Мира, — горячие поцелуи обжигают шею, заставляя воздух сбиться в горле. — Эти батарейки — вечные. Они будут заставлять меня дышать всю мою жизнь.

— Как же я люблю тебя, — всхлипываю, прижимаясь лбом к его крепкой груди. — Ты вся моя жизнь. Навечно.

Конец