Безбашенный
Шрифт:
– Уходи, пожалуйста. Ты мне неприятен.
Ильдар медленно смыкает и размыкает веки, губы растягиваются в ядовитой улыбке.
– А в чём дело, Лиза? Тебе неприятна собственная суть?
– Какая суть? Ты ничего обо мне не знаешь! Я не... Я не сплю с твоим отцом!
Боже... Да мне и говорить об этом противно!
Ильдар не меняется в лице, нацепив на себя лживую маску доброжелателя и всезнайки.
– Не парься, я уже переварил то, что отец изменяет матери. Правда, немного зацепило, что он спит с моей ровесницей. И тратит кучу
– Уходи, – я иду в прихожую. – Разговор окончен. Похоже, ты уже сказал всё, что хотел.
– Вообще-то, да, – Ильдар забирает бомбер, подходит ко мне. Его рука ложится на полку под зеркалом. – Это от отца.
Когда он убирает руку, я вижу на полке деньги. Не задумываясь, хватаю их и припечатываю к груди парня. Но не успеваю отдёрнуть кисть – он ловит мои пальцы и сжимает.
– Не упрямься. Я сейчас замаливаю свой грешок. Ведь я же посмел обидеть его фею... Просто прими деньги.
Удерживая мою руку в своей, вновь кладёт купюры на полку.
Во мне поднимается волна гнева. Хочется орать и топать ногами. Но даже если буду захлёбываться слезами, доказывая, что я не любовница Фридмана, это не поможет. Люди верят в то, во что хотят верить. Это я давно усвоила. Поэтому подавляю первый порыв – это я тоже умею. Хорошо научилась сдерживаться и закрываться, воспитываясь в детском доме. Там разное бывало...
– Уходи, – выдёргиваю руку.
Ильдар молча уходит, тихо прикрыв за собой входную дверь. Дёрнувшись к ней, запираюсь на замок. Сползаю на пол и закрываю лицо ладонями.
Ощущение такое, будто на меня вылили ведро помоев... Но почему? Ведь мнение этого Ильдара меня не интересует! Однако нечто подобное наверняка будут говорить за моей спиной и в стенах офиса Давида Руслановича. И именно так я буду выглядеть в глазах его сотрудников.
Вспоминаю брезгливый взгляд Ангелины Васильевны. Я для неё – бедная сиротка, которая является любовницей состоятельного бизнесмена Фридмана.
Одна из. Так сказал его сын.
Ужас... Ужас, ужас!!
Не пойду туда работать! Ни за что не соглашусь на встречу с Давидом Руслановичем. Всё. Точка. Хорошо, что у меня теперь есть работа в клубе. Я не упущу этот шанс.
Спасибо Дану...
Глава 4
Дан
– Даня, это ты?
Слышу голос матери, едва залетаю в гостиную.
– Я!
Шагаю вверх по лестнице. Через пару минут меня уже здесь не будет, в клубе ждут друзья. Зашёл переодеться.
– Даня, подожди!
Мама торопливо идёт следом. Замираю на последней ступеньке, растягиваю губы в доброжелательной улыбке и разворачиваюсь к ней.
– Да, мам? – хлопаю глазами с видом полного кретина.
Они меня содержат – я веду себя как пушистый котёнок. Я привык.
Мама проводит рукой по моим волосам, приглаживая их. Потом ласково треплет за щёки.
– У нас гости, Даня.
– Мам... – делаю шаг назад, не переставая улыбаться. – Мне ехать надо.
– Не спорь! – она напускает на себя строгости, хотя у неё это выходит чертовски плохо.
Моя приёмная мать – это что-то среднее между Маргарет Тэтчер и королевой Елизаветой. Наверняка в молодости она была горяча, а сейчас... она просто постарела. А мой приёмный отец вылитый Сталлоне. Они, кстати, почти ровесники.
– Давай, поторопись, ждём тебя, – говорит мама, спускаясь вниз.
Плетусь в свою комнату. Какие, бл*ть, гости? И зачем нужен я?
Вообще-то, мою жизнь в этой семье можно назвать беззаботной. Лёгкой. Мои приёмные родители в вечных разъездах и путешествиях по миру. Своё отсутствие они компенсируют безлимитом на банковской карте. Они любили проводить время со мной, когда я был мелким. Примерно лет до двенадцати. А потом как-то остыли, что ли. Может, просто наигрались в родителей?
А потом остыл я. С ними мне скучно, поэтому я с ними не путешествую.
Напяливаю рубашку. Я – пушистый бесхребетный котёнок, да. Пусть будет так.
Меняю джинсы, носки, кроссовки. Даже причёсываюсь. И с той же дебильной улыбкой спускаюсь вниз. Из столовой слышатся голоса.
– Дина будет поступать на медицинский. Сами понимаете, диплом, можно сказать, уже у неё в кармане. А ваш сын где планирует учиться?
Говорит это какой-то мужик. Ему отвечает мой отец.
– На юридический пойдёт. У нас там тоже всё схвачено.
– Отлично! Нам сейчас приходится очень часто оставлять Дину одну, – продолжает этот мужик. – Новая клиника в Германии требует нашего постоянного участия. Было бы неплохо, если бы Даниил смог присмотреть за нашей дочерью. Конечно, если мы сможем ему доверять.
Что за дичь несёт этот тип?
Захожу в столовую. Четыре пары глаз устремляют на меня взгляды. Мои родители, какой-то мужик в костюме и... молоденькая блондиночка. Она оценивающе разглядывает меня, а я – её.
Это за ней, что ли, я должен присматривать? Нахрена? И почему я?
Нет, она ничего такая. Но у меня друзья, вечеринки, планы... Планы на другую блонди. Эта Дина вообще сейчас не вписывается.
– Даниил, познакомься, – щебечет мама. – Альберт Вениаминович, наш давний друг. А это Дина – его дочь.
Пожимаю руку мужчине. Он с застывшим лицом смотрит на мои татухи.
Ну не образец я для подражания, да. И находиться в моём обществе твоей Дине очень опасно. Лучше бы тебе понять это сразу и свалить в туман.
– Присядь, Даниил. Мы пьём чай! – строго говорит отец, увидев, что я не тороплюсь присоединяться к ним.
Опускаюсь на стул рядом с Диной. Поворачиваюсь к ней, протягиваю руку и пожимаю тонкие пальчики. От девчонки пахнет ванилью. По мне – слишком приторно.
– Привет.