Бездна Челленджера
Шрифт:
Теперь я ненавижу это место почти так же сильно, как и капитан. Меня больше не удивляют здешние чудеса. Сейчас там катаются по полу, как перекати-поле, человеческие головы. Одна из них врезается в меня:
— Прости, — произносит она. — Это все качка. — Лицо кажется мне знакомым, но голова уже закатывается под кресло, где и застревает, так что я не успеваю толком разглядеть.
Сегодня за стойкой другая девушка. Никто к ней не подсаживается. От нее идут волны холодной неприступности, похожие
— Где Долли?
Она показывает на одну из голов. Я тут же узнаю свою знакомую.
— Привет, Кейден, — произносит голова, подпрыгивая от накатившей волны. — Я бы помахала, если бы могла.
— Не повезло, — комментирует бармен. — Но после происшествия со штурманом надо было что-то менять.
Мимо катится еще одно черепно-мозговое недоразумение. У него короткие рыжие волосы. Я ловлю его и заглядываю в знакомые глаза:
— Карлайл!
— Мне очень жаль, Кейден, но я больше не могу руководить вашей группой.
Я лишился дара речи. Не могу осознать эту новость.
— Но… но…
— Не волнуйся, — продолжает он. — Днем придет кто-нибудь другой.
— Мы не хотим никого другого!
В коридоре больше ни души. Я загораживаю собой выход. Да, я знал, что из-за Хэла должны кому-нибудь надавать по шее и, может, кого-то уволить, но Карлайл-то при чем?
— Вы уж точно не виноваты! Вас здесь даже не было! — Я почти кричу. Новая строгая сиделка строго глядит на меня, прикидывая, стоит ли вмешаться.
— Им показалось, что моя терапия оказывала… подавляющее воздействие. По крайней мере, на Хэла.
— Сами-то вы в это верите?
— Неважно, во что я верю. Больнице нужно было кого-нибудь выпереть, а я просто удобная мишень. Так обычно и бывает.
Он нервно озирается, как будто ему может достаться за нашу беседу.
— Не волнуйся за меня. Не то чтобы мне нечем больше заняться. Я ведь просто волонтер, помнишь? — Он обходит меня и направляется к двери.
— Но… но… кто будет промывать ошалевшие мозги?
Он хмыкает:
— С этим тут и без меня справятся. Держись, Кейден. — Он прикладывает пропуск к считывающему устройству. Внутренняя дверь открывается, пропуская его в маленькую камеру, не позволяющую пациентам сбежать. Потом она закрывается, за ней распахивается дверь во внешний мир, и Карлайл исчезает из виду.
Я не знаю, как быть и на кого кричать. С барменом номер не пройдет. Артиллерист, конечно, поблизости, но они с черепами слишком довольны, что их головы не покатились следом за Долли и прочими.
Я спускаюсь на палубу и набрасываюсь на капитана с известием, что безжизненное тело Карлайла только что прошло по доске. Капитан невозмутим:
— Уборщики приходят и уходят, —
147. Генетическая Форма Жизни и Дисковая Операционная Система
— Что ж, доброе утро! Я Глэдис, ваш новый терапевт.
Комната настроена не менее воинственно, чем класс старшей школы для трудных подростков. А сегодня уроки ведет какой-то левый учитель.
— Первым делом давайте познакомимся.
Она не похожа на Глэдис. Хотя я не знаю, как должен выглядеть человек с таким именем, если не считать старых черно-белых комедий. Ей за тридцать, она блондинка, у нее химическая завивка и слегка асимметричное лицо — когда она улыбается, это становится заметнее.
— Почему бы нам не назвать свои имена?
— Мы знаем свои имена, — говорит кто-то.
— Что ж, я тоже хотела бы их узнать.
— И вы знаете, — говорит кто-то еще. — Я видел, как вы читали наши дела.
Она немного криво улыбается:
— Да, но было бы здорово привязать имена к лицам.
— Это, наверно, больно, — подаю голос я. Скай и еще несколько человек вежливо хмыкают, но этого слишком мало, чтобы продолжать подколки. Чтобы покончить с этим, я представляюсь: — Я Кейден Босх.
Все по очереди называют свои имена. Как ни странно, никто не называет имен вроде «Дик Херц» или «Джен Италия». Похоже, я подал хороший пример, назвав свое настоящее имя.
К нам присоединился мой новый сосед и какая-то незнакомая девочка. Пару ребят, чьи лица я уже забыл, на днях выписали. Лица меняются, программа остается, как в ток-шоу.
Сегодня мало кто настроен откровенно. Мне не хочется ничем делиться с Глэдис. Ни сейчас, ни когда-нибудь еще. Потом кто-то вполголоса называет ее «ГЛаДОС» — именем злобного компьютера из игры «Портал» — и если раньше-то творился хаос, то теперь мы стараемся изо всех сил. Несколько человек по очереди отпускают шуточки об игре, которых она не понимает. Какой-то парень спрашивает, будет ли в конце торт.
— Нет, — отвечает Глэдис с кривым замешательством на лице. — Я ничего об этом не слышала.
— То есть, — продолжает парень, — «торт — ложь»?
Хихикают даже те, кто не играл, потому что неважно, в теме ли они — главное, не в теме ГЛаДОС.
В нормальной ситуации я бы ее пожалел — но я уже слабо понимаю, что такое нормальная ситуация, и в любом случае не хочу сочувствовать ей. Да, она не виновата в уходе Карлайла, но она оказалась в роли боксерской груши, и я вовсе не прочь тоже нанести несколько ударов.
148. Как белка