Бездна Мурены
Шрифт:
– В туалете Колю-Пылесоса к ответу призвали! – раздался истошный крик.
Немногочисленные пациенты, оставшиеся в столовой, одобрительно гудя, ринулись к выходу. За ними последовали и разведчики «Нулевого парсека».
Санитар № 2 лежал в ванной, куда из шлангов наливалась холодная вода. Он был всё ещё связан пластырем по рукам и ногам. И до сих пор страдал от последствий «Буравчика Нечто». Но ледяная вода немного отрезвила Колю, и в осмысленном взгляде его читалась смесь неуверенности и ненависти. Он вращал глазами, стараясь запомнить всех мерзавцев, что обступили его с довольными ухмылками на дебильных
Особняком выделялся Командор, который кружил вокруг ванны, сжимая под мышкой свой радиоприёмник. Разведчики и не заметили, когда Дипер умудрился улизнуть с пиршества.
– Того, кто меня сейчас развяжет, – п-пощажу. – Язык всё ещё плохо слушался Николая, а зубы его стучали от холода. – Остальным – п-пиздец!
После этой угрозы половина зевак выскользнула из туалета и скрылась за воротами больницы.
– П-попомните мои слова! – увещевал оставшихся санитар.
– П-попомните! П-попомните! П-попомните! – затараторил Командор, передразнивания Колю.
Вышагивающий вокруг ванны, сгорбившийся и подбоченившийся, он в своей шапочке «Atomic» с гребешком напоминал деревенского петуха, бесстрашно роющего землю возле сидящего на цепи пса. Неожиданно Дипер поднял радиоприёмник над головой и бросил его на покрытый керамической плиткой пол. Несчастный прибор треснул от удара и развалился на части.
Поковырявшись во внутренностях приёмника, Командор извлёк оттуда золотой перстень – ту самую печатку, потерянную Вторым санитаром.
– А вот это п-помнишь? – Дипер надел печатку на палец и поднёс её к самому носу Николая.
– Ах ты ж, гадёныш! – Санитар яростно забился в воде. – Не жить тебе, Д-дипер, не жить!
– Нет – тебе! – огрызнулся Командор. – Как сказал бы один небезызвестный оргабот.
С этими словами он извлёк из-за пояса квентабер и приставил Коле к голове.
– Ну что, дурачок, не стреляет пистолетик? – расплылся в улыбке санитар № 2. – Мозгов под шапочкой так и не завелось!
Дипер озадаченно оглядел фен, взял в руки вилку на конце его провода, покрутил её и тут заметил розетку на полу возле ванны, куда иногда включали нагреватель воды. Лицо Командора исказила ухмылка, от которой у многих присутствующих пробежал по спине холодок.
Дипер воткнул фен в розетку. Капрал было ринулся к ванне, но был остановлен Бортинженером.
– Это всего лишь дроид, – объяснил О'Юрич. – Пускай Командор учится их деактивировать – ему этот навык пригодится.
Дипер снова приставил квентабер к голове Николая и включил его. Фен загудел, вырвался из руки неуклюжего Командора и нырнул в воду. Последовал громкий треск и шипение, тело Второго дроида на миг натянулось, словно струна, и тут же безжизненно обмякло.
Воцарилась тишина, которую почти сразу нарушил мерзкий скрипучий смешок Дипера. Он был негромким, но пробирал до мозга костей. Да так, что на выход из больницы заспешили те, кто до сих пор почему-то ещё не сбежал. Отряд «Нулевой парсек» остался в гордом одиночестве.
– Не погружай в жидкость тело, которое потом погрузит тебя самого! – Командор склонился над трупом Николая и показал «козу» из пальцев его остекленевшим глазам.
Раздался тихий всплеск – печатка соскользнула с тонкого пальца Дипера и опустилась на дно ванны. Достать её тот не решился.
Экипаж поспешил
– Земля! – закричал капрал, словно матрос, завидевший долгожданную сушу. – Мы подлетаем к дому! Скоро выйдем на околоземную орбиту!
– Но кто сумел перенастроить курс звездолёта? – удивился Штурман.
Зенит подошёл к телевизору и снял с него антенну, дабы убедиться, что «Довженко-19» не на ручном управлении. Спрятанный за антенной теннисный шарик тут же скатился и заскакал по полу. Р-Нат с некоторых пор хранил их в ординаторской, оберегая от порчи обиженными соседями по палате.
– Оргабот перенастроил! – догадался Ровский. – Развернул-таки звездолёт!
– Всё же человечность в Р-Нате победила бездушную электронику, – констатировал капрал.
– Идёмте – выпьем, почтим память товарища, – предложил О'Юрич.
Запись № 33. Благодаря самоотверженности оргабота нам удалось вырваться из лап Безжизненной Зоны и не слиться со вселенским дерьмом. Слаженными действиями мы одолели взбунтовавшихся дроидов и можем немного отдохнуть. Совсем скоро произойдёт автоматическая посадка на космодроме Земли. Что ждёт нас на Родине? Как встретят нас дома? Хочется надеяться, что руководство меня выслушает и Космосодружество предпримет меры против Белой Мурены. А потом пусть отправляют меня досрочно в отставку. Сопротивляться не стану. Я невероятно устал без конца спасать миры.
Банкет продолжался долго, и рассвет застал разведчиков в самых разных уголках звездолёта «Довженко-19».
Пришедшая в сознание медсестра Лерова обнаружила себя в одном нижнем белье на столе рядом с мирно похрапывающим Эндрю Лыжниковым. Накануне он намотал на руку связующую их верёвку почти до конца. Зубами Галера отвязала её с запястья Повара, соскользнула со стола и побежала прочь, тихо шлёпая по полу босыми ступнями.
Её грандиозная грудь, затянутая усиленным бюстгальтером, подпрыгивала от каждого шага и напомнила Гертруде Альбертовне, как она вчера зажигательно танцевала, раскрепощённая лыжниковским пуншем и шлемофонцевскими таблеточками. Лерову стошнило.
В кабинете Арфеева на неё уставились проснувшиеся санитары № 1 и № 3. Они были вынуждены провести всю ночь на твёрдом полу со связанными руками и ногами. В их печальных глазах промелькнула надежда.
Медсестра сняла трубку телефона и набрала «02».
Приговор прогрессу
Глава I. Саркофаг
Два дюжих омоновца выпрыгнули из серой будки грузовика, заехавшего во двор психиатрической больницы, и неспешно поднялись на крыльцо. Командир распорядился для начала проверить обстановку – не преувеличивает ли истеричная медсестра, позвонившая в милицию, масштабы трагедии. «Взбунтовавшаяся больница», о которой сообщила взволнованная гражданка, могла на деле оказаться парой токсикоманов, повздоривших из-за тюбика клея. Наверняка уже валяются в отключке. ОМОН привык усмирять вооружённых уголовников, разгоняя бандитские сходки и «стрелки». А в этой больнице даже решёток на окнах почти нигде не было.
Конец ознакомительного фрагмента.