Бездна твоих страхов
Шрифт:
– До дна. За меня.
Поддавшись собственной похоти и какому-то неведомому отчаянию, всплывшему из глубин моей души, словно раздувшийся утопленник, я принял горечь и пламя напитка. Мелкие кусочки травы и веточки прокатывались по языку, внутренности горели, точно я заливал в себя средство для чистки труб. Но в мыслях был лишь тот факт, что сейчас, прижимаясь ко мне, Монт чувствовала мою эрекцию и, кажется, вовсе не была смущена. Даже наоборот – нежно терлась бедром о мой пах, улыбалась, но глаза под этими чертовыми линзами были непроницаемы. Как речные голыши, они ничего не выражали, неподвижно
Когда бутылка опустела, я уже был пьян в стельку.
Мир кружился, будто размытая черная карусель. Я пошатнулся, потерял равновесие и чуть было не плюхнулся на плитку колумбария, но меня вовремя поймал Бокасс и помог опереться о колонну.
– Закусить надо, давай-давай, – прошипел Огр, протягивая неизвестно откуда взявшийся красный контейнер, в котором блестело темное влажное мясо.
– Что это? – вопрос был исключительно риторическим. Съесть я готов был сейчас что угодно, лишь бы перебить чудовищную горечь, вязавшую рот.
– Карпаччо из оленины. Я сама приготовила, – я уловил жаркое дыхание Монт над самым ухом, вуаль щекотала шею. По телу прошла горячая волна от ее близости. Когда я прикоснулся к мясу, оно оказалось слегка теплым, и мне вдруг стало невероятно интересно, такая же ли Монт мягкая и влажная там, внизу, как эти тонко нарезанные кусочки «мертвечины». Смотри, Анна, я поедаю трупы животных, приди сюда и останови меня!
Оленина оказалась на вкус немного кисловатой и горькой. Пахло от карпаччо, как от дорогого хамона – просоленного, повисевшего на солнце и засиженного мухами. Перед глазами почему-то встала картинка с висящими на крюках разделанными тушами, над которыми вьются насекомые, и меж ребер которых проглядывают белые головки опарышей. Почему-то есть захотелось лишь сильнее.
– А вы будете? – опомнился я, проглотив, почти не жуя, два или три кусочка.
– Это только для тебя, – выдохнула Монт и укусила меня за мочку уха. По шее стекло что-то теплое, нервные клетки запоздало передали болевые ощущения в мозг. Какая страстная девчонка, что же она вытворяет в постели?
– Это очень вкусно, спасибо, – я слегка смущенно протянул контейнер Огру, но тот покачал головой.
– Не, это твой.
Я опустил глаза и хихикнул. И правда – мой. Как странно. Наверное, я его оставил здесь вчера, когда ушел есть стейк. Значит, Монт вернулась к скамейке, возможно, искала меня? Может, хотела взять номер телефона? Я еще раз внимательно посмотрел на девушку, но ее лицо ничего не выражало, словно высеченное из камня. Засунуть контейнер в сумку с первого раза не получилось, я несколько раз промахнулся мимо, и в конце концов отбросил в сторону чертов пластик – все равно эта сука не собирается больше для меня готовить.
Огр оторвался от стены, следом за ним и Бокасс, оба двинулись в мою сторону. На секунду я внутренне похолодел, решив было, что меня напоили специально, чтобы легче было обобрать, но парни обошли меня с двух сторон и двинулись куда-то во тьму кладбища. За ними последовала и Монт.
– Вы куда?
– К могиле Сатурна.
– Куда?
– Увидишь.
Пожав плечами, я побрел следом. Я и так перешел слишком много границ, чтобы затормозить перед этой. Достав телефон, я взглянул
Оторвав взгляд от смартфона, я, к своему ужасу, увидел, как мои новые знакомые стояли вплотную к чертовому безликому ангелу, который теперь как-то странно клонился набок, будто пытаясь вцепиться зубами в шею Огру. На расстоянии стало особенно заметно, насколько эти трое высокого роста. Сутулые, почти горбатые, словно кладбищенские вороны, они склонились над постаментом, упираясь в него руками. Скрежет камня о камень был оглушительно громким в ночной тиши кладбища, ангел продолжал сползать на сторону, и когда я подошел ближе, на его месте уже зияла земляная дыра. По краям ее торчали корни, темнота внизу казалась осязаемой, живой, клубилась, как черная прогнившая жижа на дне коллектора.
– Давай за нами, – один за другим Огр, Бокасс и Монт спрыгнули прямо туда, в темную бездну. Подойдя к краю, я ощутил первобытный страх. Где-то глубоко в сознании зашевелился далекий предок, укрытый шкурой, панически тыкающий копьем во тьму. Со дна генетической памяти восстал древний запрет, перед глазами калейдоскопом пронеслись изображения пещерный медведей, саблезубых тигров, гигантских волков и чего-то еще, запредельного и ненормального. Того, для чего не стали придумывать имени, создавая речь.
Я помотал головой, неожиданно навалилась тошнота, прогнавшая трусливые мысли. Наверняка это какой-нибудь заброшенный склеп – как-никак, кладбищу больше четырехсот лет. Снизу раздались голоса, и показался свет яркого светодиодного фонарика.
– Ты где там? Не бойся! – дружелюбно, без подначки проворковала Монт. Лестницы в дыре не было, но высота была не больше полутора метров.
– А как мы отсюда выберемся? – подняться на руках у меня бы не вышло.
– Есть другой выход, – раздалось снизу. Компания двинулась вглубь, и я поторопился последовать за ними.
Прыжок вышел неудачным. Я сгруппировался, вдохнул воздуха и шагнул вперед, но зацепился за край, чуть не перевернулся и в итоге шлепнулся на задницу в влажную грязь. Передо мной в узком тоннеле прыгал огонек фонарика, удаляясь с каждой секундой, маня за собой, словно вилл-о-висп. Я поторопился вскочить на ноги и побежал за светом, несколько раз спотыкаясь о торчащие корни.
Нагнав компанию, я замедлил шаг. Монт пропустила Огра и Бокасса вперед и повисла у меня на руке. Кажется, моя жена так не делала с самого медового месяца. Парни шли впереди, согнувшись почти пополам. Почему-то мне в голову пришло, что им было бы удобнее ползти.
– А что это за тоннели? – спросил я, чтобы прервать молчание.
Ответил Огр:
– Для труповозов. Когда Альбрехт решил складывать зараженное мясо здесь, им пришлось прокопать тоннели, чтобы не оскорблять взоры благородных господ, – речь перемежалась недовольным шипением, словно это кощунственное действие оскорбляло лично Огра.
– Какой Альбрехт? – растерянно спросил я.
– Пятый. Герцог местный. Муж Анны Австрийской. Какая была красавица, – мечтательно произнес гот, – Какая целеустремленная. Жаль, что ее больше нет. Ей бы с нами понравилось…