Бездна. Спаситель
Шрифт:
Антон наклонился к брату с тряпкой в руке. И остановился в раздумьях.
Что же делать дальше? Куда ее прикладывать?
У Алексея уже закатывались глаза. Он больше не кашлял и не стонал.
Он умирал.
– Леха… Не умирай!.. – кричал младший.
Голова Алексея прислонилась к стене и поехала. Через секунду тело обмякло.
Он умер.
– Леха… Ле… Нет…
У Антона началась истерика. Из глаз хлынули слезы. Он начал трясти тело своего брата обеими руками. Но тело было мягким.
Однажды у Антона прямо на руках умер попугайчик. Он заболел или чем-то отравился.
Ужасные судороги.
Ослабшая птица начала громко кричать. Крякать. Свистеть. Все тело перекосила агония. Через несколько секунд попугайчик умер.
Прямо на руках у Антона.
Тогда парень впервые почувствовал боль утраты. Увидел агонию и следующее за ней безмолвие.
Но теперь в руках у него была не маленькая птичка. У него в руках был брат.
Тело брата.
Все это было, как страшный сон. В происходящее не хотелось верить. Этого просто не могло быть.
Но это произошло.
Антон рыдал над обмякшим телом. Глаза Алексея были открыты. Зрачки расширились. Вся его одежда была залита черной кровью. Горячей и липкой. К запаху старости и сырости добавился еще один запах.
Металлический. Сладковатый.
Так пахла смерть.
Антон забился в угол. В самую паутину. Закрыл лицо руками и громко плакал. Кричал. Выл. Мертвецы ходили вокруг дома и отвечали на его крики. Мычанием. Хрипами. Стуком костей. Хрустом истлевшей плоти.
– Кида… – мелькнуло в голове у Антона.
Парень совершенно забыл про девушку. Она лежала у входа. На спине. Ее глаза были закрыты. Рисунок больше не светился.
Антон, всхлипывая, опустился над девушкой. Крови на ней не было. Внешне она была цела. Парень приложил два пальца к ее сонной артерии.
Тишина.
Девушка была мертва.
– Кида… – всхлипнул Антон. – Нет…
Парень снова забился в угол и закрыл лицо руками. Он плакал час. Или два. А может быть и целую вечность.
Плакать уже было нечем, поэтому Антон всхлипывал. Красные глаза жгло от набившейся в них были. Нос заложило. Руки были в крови брата. Она уже немного подсохла. И стала липкой, как клей.
– Это все он, – пробормотал Антон. – Этот человек в черном… Это он виноват… Он во всем виноват!
Парень вскочил и со всей силы пнул обломки. Кажется, это были обломки табуретки. Они разлетелись в разные стороны. Антон почувствовал жгучую боль в ноге. Прямо под коленом. Боль пульсировала. По ноге потекла капля. Крови.
Антон закричал во все горло. В его крике была боль. Злоба. И отчаяние.
– Я найду тебя, слышишь!? – кричал парень человеку в черном костюме. – Найду и убью, сука! Мразь! Я тебя ненавижу!
Антон снова зарычал во все горло. Как бешенная собака. И снова ударил ногой. Теперь гнилую стену, которая разделяла комнаты. Нога провалилась и застряла. Осыпавшаяся штукатурка подняла в воздух тучу едкой сухой пыли. Острые сухие щепки оцарапали ногу. Пронзили плоть до самой кости. Антон чувствовал физическую боль. Но
Внутри был хаос. Чувства переполнили его. Это было безумие.
Он не знал, что делать дальше. Казалось, его жизнь оборвалась так же, как и у Алексея с Кидой. Но оборвалась не до конца. Он завис где-то посередине. Между жизнью и смертью.
В болоте страданий.
В агонии.
Казалось, что от его сердца отрезали огромный кусок. Внутри была пустота. Холодная и темная.
Парень продолжал рычать изо всех сил. Слюни летели у него изо рта. Пересохшие липкие слюни. Его волосы стали седыми из-за осевшей на них пыли и паутины. Руки по локоть были в крови. Ноги были исцарапаны от щиколоток до самого паха. Он метался по дому и бил руками по стенам. Крушил остатки косяков и балок. Ломал ногами стены. Это было буйство. Антон был готов выломать дверь. И выйти на улицу. Чтобы голыми руками сворачивать мертвецам иссохшие шеи. Крушить их. Отрывать им головы. Он чувствовал себя физически неуязвимым.
Но внутри все было мертво.
Что удерживало его от выламывания двери на улицу – Антон не знал. Что-то незримое. Чья-та рука.
Или щупальце…
Очередной удар ноги сломал межкомнатную перегородку. Стена рассыпалась. В комнате была еще одна дверь. Каменная арка вокруг двери спускалась вниз. И исчезала под напольным покрытием.
Кажется, это был спуск в погреб.
В хаосе из чувств мелькнула мысль… Безумная мысль.
– А что, если…
Антон бросился к своей сумке. Нашел среди обломков на полу ножны брата. Выхватил нож. Схватил светящийся осколок. И побежал к двери в каменной арке. Остановился. Прижался ухом к двери под каменной аркой. Затаил дыхание. Сердце бешено билось, мешая слушать.
Кажется, за дверью было тихо.
Парень взял нож в правую руку. Обратным хватом. Поудобнее. И выбил ногой гнилую дверь. Доски разлетелись в щепки. Дверь рассыпалась. В дверном проеме покачивались две полоски ржавого металла. Из правого косяка вывались остатки ржавого замка.
Парень выставил перед собой руку со светящимся камнем. Обхватил светильник так, чтобы свет шел в погреб, а не в глаза.
Вниз вели грубые каменные ступени. Они сточились. Обтерлись. Стали покатистыми. Но они были. Антон аккуратно сделал шаг вниз по лестнице. Еще один. И еще. Воздух в погребе был прохладным и влажным. Прозрачным. Если не считать той пыли и щепок, что поднялись из-за выломанной двери. В погребе валялись остатки ящиков и огромных бочек. Металлические обручи были так велики, что парень мог пройти в них, не нагибаясь.
– Не может быть… – прошептал Антон.
На другом конце погреба была дверь.
Глава 9
«БОНУС»
Антон медленным осторожным шагом приблизился к двери. Осмотрел ее.
Металлическая. Серая. Чистая. Казалось, ее установили совсем недавно. Такие двери обычно ставят в подъезде. Но на этой не было глазка и замочной скважины. Только блестящая золотистая рукоять. Которую необходимо нажать вниз, чтобы дверь открылась. Она была на правой стороне двери.