Бездна
Шрифт:
— Поверь, мне тоже очень его жаль.
Эмми посмотрела на меня так, как будто видела впервые.
— Дело даже не в нем, — она печально вгляделась в мое лицо, а потом протянула вперед руку, подставив ее под свет, падающий из окна.
Я сделал то же самое, коснувшись ее пальцев.
— Посмотри, — она кивнула на наши руки. — Они так похожи и в то же время такие разные.
Ее рука была бледной, почти прозрачной, сквозь кожу виднелись темные нити навсегда замерших в неподвижности, лишенных кровотока вен. А моя рука была
Я посмотрел Эмми в глаза. Все это время она наблюдала за мной с грустной улыбкой на губах.
— В мире нет ничего невозможного, — почти с мольбой произнес я.
— Есть, и очень многое. Однажды ты это поймешь. Она отступила еще на шаг, и моя рука безжизненно упала без ее поддержки.
— Ты еще придешь? — с отчаянием в голосе спросил я.
— Пока ты этого хочешь, я буду рядом.
Она сделала еще несколько шагов и скрылась из моего поля зрения.
В растерянности я вернулся в дом. Что она хотела этим сказать? Я всегда понимал, что между нами существует пропасть, но я был из тех людей, которые свято верят, что в жизни нет неразрешимых задач. Неужели я ошибался? Я отчаянно не хотел в это верить. Но все-таки одна мысль меня успокаивала. Она сказала, что будет рядом со мной до тех пор, пока я этого хочу. А разве было что-то в этом мире, что могло изменить мое желания быть с ней? Тогда я был уверен, что нет. Каким же сладостным может быть заблуждение!
Пока я, погрузившись в свои мысли, сидел на кухне, мимо пронесли завернутое в целлофан тело малыша Тима. Отец и Глеб решили закопать его на заднем дворе. Интересно, если бы однажды милиция добралась до земельного участка Глеба и хорошенько там покопалась, сколько лет бы ему дали? Думаю, его бы линчевали, не дожидаясь суда, ответил я сам себе. Ведь ментам было бы невдомек, что все это — трупы безжалостных убийц. Смерть всех уравнивает, и тела нежити выглядят точно так же, как тела обычных людей.
Настроение у всех было паршивое. Мы почти не говорили друг с другом. Большинство собралось перед телевизором в гостиной, где шел какой-то очередной фильм.
Было решено, что Оксана, Ксения и Данил останутся у нас ночевать. На завтрашнюю ночь запланирована охота, какой смысл тратить силы на то, чтобы мотаться туда-сюда? Да и время было уже слишком позднее. В этот раз со мной в комнате должен был спать Дима, но я ушел, не дожидаясь его. К тому же, кажется, брат сам избегал меня. Наверное, ему было неловко за свою слабость, хотя по мне это была обычная, нормальная человеческая реакция. Я был даже рад, что мой братишка еще способен на подобное проявления чувств. В общем, я заснул
Следующий день выдался относительно спокойным. Все необходимое для охоты мы приготовили еще накануне, и было решено, что первую половину дня все могут провести как им захочется. Общий сбор был назначен лишь на шесть часов вечера. Я решил посвятить свободное время спорту.
После утренней пробежки я предложил Диме присоединиться ко мне, и мы устроили шуточные бои. Побеждал в основном я, но, сжалившись, я все-таки пару раз поддался ему. Братишка неплохо дерется, просто он слишком импульсивен, и это заметно ухудшало его достижения.
После обеда я подумал, что сейчас — самое подходящее время, чтобы поговорить с Ксюшей. В последние дни она избегала моего общества, и это начинало меня беспокоить. Мне вовсе не хотелось быть ее врагом номер один.
Я нашел Ксению за гаражом, где она практиковалась в стрельбе, сбивая стоящие на поваленном дереве пустые банки из-под пива. Она не сразу меня заметила, и я имел возможность некоторое время понаблюдать за ней. Ксения, безусловно, добилась определенных результатов. Года четыре назад я сам начал учить ее стрелять. Мне было приятно, что она оказалась способной ученицей.
Наконец она расстреляла все обойму, повернулась в мою сторону и удивленно застыла на секунду, заметив меня. Потом ее брови нахмурились, и я понял, что разговор будет непростым.
— Отлично стреляешь, — я решил ее похвалить. Похвала — всегда хорошее начало для разговора. — Только твоя рука немного напряжена. Я забрал у нее пистолет, снова зарядил его и показал, как его правильно держать. — Теперь попробуй, — я протянул ей оружие и положил руку на ее запястье.
Но Ксюша опустила пистолет и отошла от меня.
— Чего ты добиваешься? — спросила она напрямик.
— Чтобы ты правильно держала руку, — как можно более миролюбиво ответил я.
— Если ты хочешь помириться, то ничего не выйдет.
— Но почему?
— Потому что мы не ссорились, — Ксюша отвернулась от меня. — Я просто не могу смотреть, как ты губишь себя, — она вздохнула и посмотрела мне в глаза. — Я действительно не сержусь на тебя. — Но пока ты с ней, я не желаю с тобой говорить. Это причиняет мне слишком большую боль.
Сказав это, Ксюша развернулась и пошла от меня прочь. Что ж, я, по крайней мере, попытался.
Вечером мы все собрались за большим столом на кухне. На повестке дня стоял вопрос о том, что делать с черным магом. Но прежде мы должны были выслушать Данила, который узнал что-то новое про нашего общего врага.
— Значит, так, — Данил был похож на профессора, читающего лекцию студентам, — его полное имя Роман Игоревич Строев. И он действительно с юга, мальчик не обманул, — при упоминании о юном оборотне мы все опустили глаза, но Данил был так увлечен своим докладом, что не заметил этого. — Это черный маг первой категории.