Бездомыш. Предземье
Шрифт:
Я сжался ещё сильнее. Мог бы перестать дышать — перестал бы.
— Даже с вещами смогу.
Я мысленно выдохнул. И как у беса получается оставаться спокойным? Даже сердце не забилось быстрее.
— Я же вниз просто прыгать буду. Чтобы дар на спуск не тратить. У земли только на полёт перейду. Я умею. Уже делал так, — объяснил порожник. — Но на элцев меня уже не хватит. На всех уж точно. Особенно, если с мешками. И, что делать будем?
— Молчать будем, — холодно произнёс бес. — Начинай с детей. Потом бабы и Айк. Не останется дара элцев поднять, значит такова их судьба. Вещи наши только принеси обязательно. Совсем без
— Понял. Сделаю, — серьёзно кивнул Крам. — Эх… Была бы хоть на треть ниже круча… Придётся мужикам обратно спускаться и искать другой путь. Расходятся наши дорожки.
Вот ведь йок! Мы же их не просто бросаем. Мы бросаем их на верную смерть. Крам не знает про хортов. А, если бы и знал… Он, конечно, не бес, но посокрушается чуть и спокойно пойдёт себе дальше. Да и все пойдут. Нет у нас выбора. Не самим же внизу оставаться.
Понимаю, что ничем мужикам помочь не могу, а на душе всё равно гадко так, словно своей собственной рукой их убить собираюсь. Ещё одно на мою совесть пятно. Так ведь скоро совсем она у меня потемнеет поди. Жалко дядек. Эх… Чуть пониже бы тот водопад был… И круча, с которой он падает.
Стой! Придумал! Меня осенило. Нам круча пониже нужна? Чтобы порожнику летать туда-сюда меньше? Так? Так. Значит сделаем! Смысл ведь не в высоте скалы, а в длине проделанного в итоге Крамом пути. Что, если часть дороги вверх люди сами пройдут?
— Подожди! Есть идея, — изгнав Ло, остановил я собравшегося уже прыгать вниз Крама. — Возвращаемся. Смотри, что попробуем сделать.
Ло 11
Дно вселенной! Мальчишка оказался умнее меня. Как я сам не додумался до такого простого решения? Наверное, виной тому стала расстановка приоритетов. Я не видел большой проблемы в потере торговцев и потому не стал искать выход из ситуации, не найдя его на поверхности. Сразу переключился на обдумывание дальнейшего пути в сокращённом составе. Но пятеро мужчин, тем не менее — это ценный ресурс. Из-за меня мы могли бы лишиться его. Настоящий позор.
А ведь всё и действительно просто. Три, имевшихся у нас мотка верёвки дали в сумме примерно семьдесят метров, что покрыло чуть больше половины высоты, преградившей нам путь скалы. Мы связали всё вместе и один край закрепили петлёй на рукояти меча. Не моего облегчённого, а обычного солдатского — он значительно шире и крепче.
Дальше Крам поднял Китара вверх, на высоту, соответствующую длине верёвки, и мальчишка, выпустив невидимое лезвие, проковырял им дырку в скале, куда потом и засунул меч по самую рукоять. Но не плашмя, а ребром, чтобы у того было меньше шансов сломаться. Теперь у нас есть импровизированный крюк-клин, вбитый в камень, и свисающий с него до самого низа канат.
Слабаки в этом мире не доживают до взрослого возраста, так что подняться наверх до меча, держась за верёвку и шагая ногами по стене, способен любой. Пока согласившийся опробовать подъём первым Негода лез по скале, Крам перетаскал на вершину уступа почти всё детвору. Здесь их встречал я. Китар был единственным, кого из взрослых порожник закинул сюда, так как возвращаться назад после установки меча уже не имело смысла.
Элцы же, Лина, Айк и даже окрепший на тех съеденных бобах Халаш по очереди поднимались по верёвке к мечу, где их по одному забирал Крам, унося на вершину уступа. Только Вея — хотя, у меня есть подозрения, что
Уложилась вся операция в пару часов, что позволило скрыть от людей информацию про идущих за нами хортов. Когда мы уходили от водопада, те так и не появились из-за изгиба ущелья. Крам выжат досуха — ближайшую неделю ему не летать — но сохранение пяти боевых единиц, также исполняющих по совместительству важную роль носильщиков, того стоило.
Впрочем, дар порожника мы бы израсходовали на этом подъёме и без реализации плана Китара, так что, спасибо мальчишке — его идея принесла ощутимую пользу. И как я сам не увидел такого простого решения… Позор. Однозначно позор.
Глава одиннадцатая — Перемычка
Встав на задние лапы, медведь взревел так, что, не выйди мы из ущелья, можно было бы испугаться обвала. Но склоны долины довольно пологи и успели прилично отодвинуться от реки, вдоль которой мы топаем. Здоровый… Две сажени в нём точно есть. Такого на копья поднять будет сложно. От стрел и мечей и вообще толку нет в бою с таким чудищем. Вот только не знает зверюга, что весь дар я на дырку в скале не спустил. Ещё пара секунд есть в запасе — мишке хватит.
— Назад все!
Ло здесь мне не нужен. Изгнал беса сразу, как косолапый выскочил на нас из кустов, которые в изобилии растут у реки в этой части долины. Иди сюда, мишка.
Зверь бросился. Взмах рукой — и отпрыгиваю назад, чтобы лишившаяся мохнатой башки огроменная туша не рухнула на меня.
— Медвежатина вкусная, — подал голос Крам. — Всё равно вскрывать будешь. Предлагаю, чтобы не тратить запасы, сегодня поужинать этим.
Я уже вернул Ло — пусть решает. Так-то место неплохое для лагеря. И обзор вроде есть, и укрыться от хищной птицы в кустах — а то кружат над головой, то ли орлы, то ли ещё кто из их пернатой родни — можно будет. Где-то дальше по долине есть лес — берега речушки полны вброшенного сушняка и коряг, которые можно пустить на дрова. Без понятия, какова на вкус медвежатина, но раз нам её не перепадало ни разу, значит доброе мясо. Впрочем, в бытность сиротскую, ни муфрятиной, ни волчатиной мы не брезговали. Хочешь жрать, и не то ещё слопаешь.
— Да. Пусть послужит нам ужином, — согласился бес. — Ночевать будем здесь. Раз тут пасся медведь, других крупных хищников поблизости нет. Встаём лагерем.
Не дорос мишка, конечно, до хозяина леса, но зверь всё равно очень старый был. Три десятка бобов и два семени жизни — добыча богатая. У Негоды блестели глаза, но торговец ничего не сказал. Это мой трофей — тут делить нечего. Плохо то, что идём не по тракту теперь, но охота зато получается добрая. С новым даром я нынче могу таких зверей брать, на которых серьёзной ватагой ходить другим только. Тот медведь лишь началом был.
Для больших, по-настоящему грозных хищников наш отряд — неплохая приманка. Вторым днём нас заметил доселе мне незнакомый представитель кошачьих, что устремился со склона в долину большими прыжками, даже не пытаясь таиться. Снежный барс, как потом объяснил мне Крам — самый страшный зверь на все горы. Не удивительно, что огромный котяра считал себя здешним хозяином. Уж не знаю, сумел бы Ло одолеть его — Айк и элцы бы точно не справились — но незримый клинок на крепь хищника, какой бы огромной та не была, наплевать хотел.