Бездонные пещеры

Форсит Кейт

В мягких сумерках они наконец добрались до берега реки. Изолт смогла сбросить свою ношу и немного посидеть спокойно, составив компанию Мак-Синну, пока солдаты разбивали лагерь. Река тихо бормотала что-то сама себе, журча по мелкой гальке между высокими берегами, увенчанными стройными березами.

Вдали блестело озеро, в безмятежной глади которого отражались высокие горные пики, которые они оставили за спиной, ослепительно сверкающие в последних лучах догорающего солнца. Подошел Дуглас и сел рядом с отцом, блаженно вздохнув.

– Должно

быть, это самое прекрасное место на земле, – сказал он. – Я готов прожить здесь всю жизнь. Мы можем построить здесь замок, дайаден?

Его отец нахмурился.

– Мак-Синны всегда жили на берегу, – сказал он медленно.

– Ну да, наверное, на побережье тоже красиво, – сказал Дуглас, не желая портить мирный вечер.

Его отец хмуро улыбнулся.

– На самом деле, это суровое и дикое место, – признал он. – Скалы по большей части очень высоки, и там лишь совсем немного безопасных бухточек, за которые нам всегда приходилось яростно сражаться, потому что морские демоны тоже хотели ими завладеть. Там нет таких пляжей, какие ты видел в Клахане, с мягким песком, где волны играют друг с другом, точно шаловливые котята. Там лишь камни, бешеные волны и отвесные утесы, а зимой мимо проплывают айсберги, огромные, как замки, а вода такая холодная, что если человек упадет в нее, то через несколько минут умрет.

– Ох, – сказал обескураженный Дуглас.

– Но оно тоже красиво, своей, особой красотой, – сказал Мак-Синн с отсутствующим выражением в глазах. – Но этот ветер зимой! Кажется, как будто он не прекратится до тех пор, пока не выдует из тебя всю душу.

Он взглянул на сына и внезапно улыбнулся, хотя глубокие морщины между его бровями не разгладились.

– Я совсем забыл про ветер, – сказал он. – Пожалуй, стоит построить здесь зимний замок и приезжать сюда рыбачить, охотиться и гулять в горах. Может, ты даже научишься съезжать на салазках, как Хан'кобаны.

Блестящие аквамариновые глаза Дугласа снова засверкали.

– О, это было бы просто замечательно!

Утром долину огласил звон топоров, валящих сосны. Изолт с отцом отправились на прогулку к песчаному берегу реки, обсуждая самый безопасный способ переправиться по реке на плотах. Внезапно Хан'гарад присел на корточки и поднял с земли несколько камешков.

– Что это? – спросила Изолт.

Он обернул к ней свое смуглое, иссеченное шрамами лицо, держа на ладони кучку больших матовых кристаллов.

У Изолт внезапно перехватило дыхание.

– Алмазы?

– Да.

Она взяла у него камни.

– Но они такие тусклые!

– Все необработанные драгоценные камни выглядят приблизительно так. Они как оружие, их нужно точить, шлифовать и полировать. – Он выпрямился одним плавным движением. – Как Шрамолицых Воинов.

Изолт кивнула, взвешивая камни на ладони.

– Пойдем расскажем Мак-Синну, – сказала она, охваченная непонятной радостью. –

Если в этой реке есть алмазы, он сможет никогда больше не бояться бедности.

– Если останется в живых, – заметил Хан'гарад.

Нила очнулся. Все тело у него болело. Он почувствовал на своем лбу холодную влагу. Он с трудом разлепил глаза, и ему показалось, что свет ударил прямо в его обнаженный мозг. Застонав, он попытался прикрыть глаза ладонью, но рука не шевельнулась. На него упала чья-то тень. Он шарахнулся, но ласковая рука удержала его. Один из его ралисников склонился над ним, обеспокоенно хмурясь.

– Как вы себя чувствуете, мой принц? – спросил он.

– Как акулья наживка, – хрипло ответил Нила, мучительно закашлявшись. Он попытался сесть, и воин помог ему, а потом дал в руки раковину, полную свежей и прохладной дождевой воды. Нила с благодарностью глотал воду, оглядываясь вокруг. Они находились на узкой песчаной косе между высокими скалистыми мысами. Нила узнал ее. Это был тот же пляж, где он очнулся в прошлый раз. Отсюда было видно даже скалу, где сидел его отец, велевший его братьям избить его до смерти.

– Почему я жив? – спросил он.

Воин иронически усмехнулся.

– Не знаю, мой принц. Когда мы нашли вас, то подумали, что вы мертвы. Должно быть, всемогущий Йор благоволит к вам, потому что вы все еще дышали, несмотря на все их побои.

В его голосе гнев мешался с презрением. Нила искоса взглянул на него.

– Мы?

– Воины из вашего отряда, мой принц.

Нила огляделся и увидел лица всех своих людей, склонившихся над ним. На глаза у него невольно навернулись слезы. Он сглотнул, полный решимости не показывать, как он тронут.

– Они приказали нам следовать за ними, но когда они выплыли на ночлег на пляж, мы оставили их и поплыли назад, – сказал другой воин. – Мы не ожидали найти вас живым, мой принц. Мы собирались лишь отдать вам последние почести, подобающие принцу, и послать вас в объятия Йора, как заслуживает ваше мужество. Может быть, вы опрометчиво и доверились той сирене, но не заслужили ни такую смерть, ни того, чтобы вас бросили на берегу, как медузу. Мы хотели совершить все обряды и отправить вас в море, с вашей жемчужиной на груди и дарами для богов у ног.

Нила поднял непослушные пальцы и ощупал жемчужину, лежащую у него на груди.

– Но мой брат…

– Вашего брата Лонана ужалил песчаный скорпион, – негромко сказал воин. – Он как-то сумел забраться в его меха.

– Они воздали ему почести, подобающие принцу, – сказал другой. – Совершили все обряды, и его опустили в море с множеством великолепных даров богам.

– Но без черной жемчужины, – сказал первый. – Йор дал эту жемчужину вам, и мы решили, что вы и отдадите ее обратно ему.