Бездушный принц

Ларк Софи

Он и вправду похож на вампира. Худощавый, бледный, в темном костюме, с глазами неестественного голубого цвета. Взгляд одновременно проницательный и презрительный. Нелегко ему, должно быть, казаться обаятельным во время работы. Интересно, Гриффин пытается подражать поведению нормальных людей? Если так, то ему это катастрофически не удается. Все вокруг него болтают и смеются, а мой суженый сжимает свой напиток так, словно хочет его раздавить. У него большие руки и тонкие, длинные пальцы.

При виде меня Кэллам, наконец-то, выдает эмоцию – чистую, неподдельную ненависть. Она изливается из него прямо на меня.

Я

смело и уверенно подхожу к своему жениху, чтобы дать понять, что ему меня не запугать.

– Следи за собой, любовь моя, – шепчу я ему. – Мы должны праздновать нашу помолвку. Ты выглядишь слишком несчастным.

– Аида Галло, – шипит он мне в ответ. – Рад, что тебе все же известно, как надо одеваться на вечеринки, хоть этот наряд и оставляет желать лучшего.

Я продолжаю улыбаться, чтобы этот мерзавец не понял, что задел меня. Я не отдавала себе отчет в том, насколько он выше меня, пока не встала рядом – и это несмотря на идиотские шпильки. Не стоило подходить так близко – впрочем, теперь я не собираюсь давать слабину и отступать.

Кроме того, благодаря братьям я привыкла к устрашающим мужчинам. А у Кэллама Гриффина нет ни шрамов, ни выпуклых костяшек, намекающих на то, чем занимаются мои братья. Его руки идеально гладкие. Кэллам всего лишь богатенький сынок, и мне не стоит забывать это.

Его глаза перемещаются на кольцо на моей левой руке. Сегодня вечером я впервые надела его и уже чувствую, как кольцо давит на меня. Я ненавижу то, что оно воплощает, ненавижу внимание, которое оно привлекает. При взгляде на украшение губы Кэллама бледнеют и почти сливаются с цветом лица. Кажется, моего жениха сейчас стошнит.

Что ж, хорошо. Я рада, что он тоже страдает.

Без предупреждения Кэллам хватает меня за талию и притягивает к себе. Все происходит так неожиданно, что я почти заношу руку, чтобы врезать ему, ожидая нападения. Но тут к нам подлетает визгливая блондинка, и я понимаю, к чему все это.

Она невысокого роста и одета в розовый сарафан, идеально сочетающийся с шелковым шарфом на шее. Блондинку сопровождает бородатый мужчина с гигантской сумочкой Herm`es, которая, как я предполагаю, принадлежит не ему и не вполне сочетается с его рубашкой поло.

– Кэл! – кричит она и хватает того под руку, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать в щеку.

Для «Литораля» это в порядке вещей, но вот реакция Кэллама меня поражает.

Его холодное лицо преображается, с очаровательной улыбкой он произносит:

– А вот и они! Мои любимые молодожены! Какие-то советы для тех, кто пока по эту сторону замужества?

Просто невероятно, как легко надевает он маску политика на свое красивое лицо. Она кажется абсолютно естественной – разве что улыбка выглядит жесткой. Я и не представляла, как хорош в этом Гриффин.

Пожалуй, это имеет смысл. Но мне не по себе видеть, как легко он изображает радушие и очарование. Никогда не видела подобного.

Женщина смеется, легонько положив ладонь на руку Кэллама, и я могу рассмотреть обручальное кольцо – кажется, ее руку слегка кренит под весом этого камня. Боже, похоже, я обнаружила айсберг, потопивший «Титаник».

– Ох, Кэл! – говорит она с щебечущим смехом. – Прошел всего месяц, так что пока я узнала только, что не стоит регистрироваться на сайте Kneen & Co! [26]

Если вы перехотели что-то покупать, то пытаться вернуть товар – это настоящий кошмар. Я заказала новую посуду Marie Daage, но пожалела об этом, как только увидела узор. Конечно, тебя это вряд ли заинтересует – наверное, оставишь все на усмотрение невесты.

26

Kneen & Co – магазин изысканной мебели и аксессуаров в Чикаго.

С этими словами блондинка бросает взгляд на меня, и между ее бровей пытаются проявиться складки, доблестно сражающиеся с огромным количеством ботокса, старательно заглаживающим их обратно.

– Кажется, мы не встречались, – говорит она. – Я Кристина Хантли-Харт. Это мой муж, Джоффри Харт.

Женщина вяло протягивает мне руку, и я борюсь с желанием наклониться и поцеловать ее, словно какой-то граф из старого фильма. Вместо этого я неловко жамкаю протянутую ладонь и отпускаю ее как можно скорее.

– Аида, – отвечаю я.

– Аида…?

– Аида Галло, – вставляет Кэллам.

На лбу Кристины снова пытаются появиться полоски.

– Не уверена, что слышала про Галло… – говорит она. – Вы состоите в Норт-Шор Кантри-клаб? [27]

– Нет! – отвечаю я, подражая ее интонациям. – Думаете, стоит вступить? Боюсь, в последнее время моя игра в теннис оставляла желать лучшего…

Блондинка смотрит на меня так, словно подозревает, что я потешаюсь над ней, но не может в это поверить.

27

North Shore Country Club – частный загородный клуб в пригороде Чикаго.

Рука Кэллама больнее обхватывает мою талию. Мне с трудом удается не поморщиться.

– Аида любит теннис, – говорит он. – Она очень спортивная.

Кристина неуверенно улыбается.

– Я тоже, – отвечает она. Затем возвращается к Кэлламу. – Помнишь, как мы вместе играли во Флоренции? Ты был моим любимым партнером в той поездке.

Прекрасно. Мне глубоко насрать на то, что Кристина Хантли-Харт хочет пофлиртовать с Кэлламом. Пусть бы у них даже был секс на той неделе. Но делать это на моих глазах – это гребаное неуважение.

Я смотрю на беднягу Джоффри Харта, чтобы узнать, что он думает обо всем этом. Тот до сих пор не произнес ни слова. Мужчина уставился в телек над барной стойкой, где показывают основные моменты прошедшего матча «Чикаго Кабс» [28] . Он держит сумочку Кристины обеими руками с таким выражением лица, будто этот месяц брака воплотил собой самые длинные тридцать дней в его жизни.

– Эй, Джофф, – обращаюсь я к нему. – Они взяли тебя поиграть, или ты только носил ракетки?

28

Chicago Cubs – профессиональный бейсбольный клуб, выступающий в Центральном дивизионе Национальной лиги Главной лиги бейсбола.