Бездыханные ІІІ
Шрифт:
Не останавливаясь, я оглянулась назад. Мама шла за нами, с широкой улыбкой на лице, и, глядя на неё, я почувствовала что-то странное, что заставило меня глубоко вздохнуть…
Жизнь умершего, при отсутствии некоторых особенностей осязания: чувства холода, тепла, боли, сама по себе похожа на сон. Большинство чувств обострено, но это лишь усиливает эффект… нереальности. В первые дни ты вообще не осознаешь, что живешь; ощущение, будто видишь сон, но никак не можешь проснуться. Ты спишь, а время идет, и ты ничего не можешь с этим
Год прошел, а я до сих пор это чувствую. Но сейчас в моем сне начались помехи. Забвение умершего всколыхнулось, и в душу прорвались лучи солнца реальности. Счастливая материнская улыбка — то, что я мечтала увидеть всю свою жизнь — врезалась в стены моего мертвого мира огромным тараном… И сорвавшиеся камни повалились вниз, хороня под собой все мои горечи и боль, что терзали меня последние десять лет. А своды каменной крепости умершего, что заточила в себе мою душу, содрогнулись под волнами живых чувств, наполнивших мою грудь, мой разум, и мое мертвое сердце.
Цепи смерти ослабли, и эта слабость дала мне на короткое время вновь почувствовать себя настоящим человеком.
И впервые за все время я забыла, что мертва…
До супермаркета мы дошли за двадцать минут. Дейзи вызвалась вести тележку, но она была слишком низкой, чтобы достать до ручки, поэтому её посадили внутрь, на специальное детское место. Девочка сначала противилась этому, так как, по её словам, она «уже не маленькая», но через минуту она уже ехала в тележке, с восхищением разглядывая полочки с товарами, и указывала пальцем на то, что считала нужным купить.
— Там, там! — запрыгала она, сидя, и усердно тыкая пальцем на одну из полок. — Вот солнечное масло!
— Подсолнечное, Дейзи, — ласково поправила её мама и потрепала по головке. — Молодец, а то я о нем забыла.
Сестра заулыбалась похвале.
— Я возьму, — произнесла я. — А вы можете идти в соседний овощной ряд.
— Хорошо, догонишь нас.
Мама повернула тележку, а я направилась к полке с маслами.
Недолго поразмыслив, я выбрала недорогое и хорошее, как по мне, и уже потянулась за бутылкой, как тут моя рука столкнулась с чей-то другой.
— Извините, — произнесла я, кинув мимолетней взгляд на человека.
Сначала мне даже показалось, что я обозналась, поэтому спокойно обернулась назад и взялась за другую бутылку масла. Но в следующее мгновение мозг осознал увиденное, и тело содрогнулось в резко накатившем шоке. Приложив колоссальные усилия, я заставила себя повернуть голову к тому, с кем столкнулась, и встретилась с пронзительной холодной яростью карих глаз.
— Ты? — с хрипом вырвалось из моих губ.
Доля страха проскользнула в её взгляде, но гордость притупляла чувство самосохранения, поэтому Вайлет Вернализ даже не отступила, оставшись стоять
— Странно, что я не почувствовала твое зловонное присутствие раньше, — процедила она сквозь зубы. — Черт, теперь день точно испорчен.
Я все еще не могла отойти от шока.
— Что… ты тут делаешь?
Девушка раздраженно фыркнула, взяв в руки бутылку подсолнечного масла.
— Тоже, что и все нормальные, живые люди: покупаю продукты. А вот тебе здесь уж точно не место.
Благодаря её словам, на смену волнению пришла злость.
— Не тебе решать, где мое место, — зашипела я, сделав небольшой шаг вперед. — Какого черта ты забыла в моем городе?
— Не твое дело, ветор, — выплюнула она, словно это слово было ругательством.
— Еще как мое! И вообще, мы же предупредили экзорцистов, чтобы они больше не совали свои задницы в Спрингс.
Вайлет гневно вспыхнула.
— Перестань думать, что весь мир вращается вокруг вашей кучки веторов! — воскликнула она слишком громко, и мужчина в нескольких метрах от нас удивленно оглянулся.
— Успокойся, — приглушив голос, попрекнула я её. — И перестань орать направо и налево о веторах и прочем!
— Не учи меня, — произнесла Вайлет тише. — Мне даже находиться рядом противно с такими, как ты.
Эффект недавней нирваны, вызванной маминой улыбкой, начал постепенно но верно исчезать, возвращая назад мертвые ощущения.
— Я такой же человек, как и ты, — сказала я, почувствовав почему-то обиду, а не злость. — И относиться ко мне, как к прокаженной, глупо. А если начистоту, то ты выбрала не лучшее время, чтобы вернуться сюда. Мы все на взводе из-за некоторых событий, и проблемы с экзорцистами нам сейчас совершенно ни к чему.
Мне казалось, Вайлет продолжит ругаться и спорить, но она вдруг глубоко вздохнула и с явной усталостью, но не без раздражения в голосе, произнесла:
— Как будто мне так хотелось сюда возвращаться. — Она поджала губы. — Но долг обязывает.
Я непонимающе нахмурилась.
— Значит, тебя сюда послали? Зачем?
— Пару дней назад случился пожар на руинах одной старой, но важной церкви, и наш Магистр посчитал это дурным предзнаменованием. А теперь в домах вдруг начали обнаруживаться истлевшие тела, — ответила Вайлет. — И пусть другие ищут причины в науке и биологии, но мы то знаем, что происходит… догадываемся…
Меня её слова насторожили.
— И… что же вы думаете?
Прежде чем ответить, девушка смерила меня долгим внимательным взглядом, словно раздумывая, стоит ли говорить.
— Мы полагаем, здесь замешаны веторы, — призналась она. — Верхи Ватикана молчат, но подполья перерывают древние архивы, в поисках подсказок. Документы, касающиеся веторов были уничтожены, но ничего не исчезает бесследно… А я готова поспорить, что ваша группа веторов знает, в чем дело.
Горькая усмешка коснулась моих губ.