Беженка Луиза
Шрифт:
– - А кого к нам назначили-то, мужиков али баб?
– - Какую-то старуху с дочерью. Два узла у них с добром да ящик. Ящик на подводе везут.
– - А к другим кого?
– - К Коробкиным старик сам-третей, к Павловым две бабы…
Ларька рассказывал, Татьяна одним ухом слушала и соображала, как и где им разместить нечаянных квартирантов. Правда, у них есть другая изба, -- так ее нужно отдельно топить, лишние дрова тратить…
Послышался стук отворяющейся калитки и шаги, в сенях что-то тупо стукнуло, и отворилась дверь в избу. Вошел Мартын, а за ним две женщины. Женщины обе внесли в избу по узлу. Одеты
– - Здравствуйте.
Вслед за нею "здравствуйте", и так же не чисто выговаривая, сказала и молодая.
– - Просим милости, -- ласково и приветливо вымолвила Татьяна.
– - Скидавайте с себя одежу. Уж если к нам жить приехали, -- робеть нечего, я сейчас самовар вам подогрею.
– - Спасибо, -- опять плохо по-русски сказала старшая и стала развязывать узлы шали на спине.
Молодая быстро освободилась от одежды и осталась в вязаной шерстяной кофте и серой плотной, из чего-то домотканого, юбке. Она была статная, круглолицая, с большими серыми глазами и целой шапкой белокурых волос на голове. Несмотря на здоровье и красоту, глаза ее глядели печально. Старая же женщина была худая, изможденная, с лица ее сбежали все краски, и в глазах было только горе…
– - Дочка моя, Луиза звать, -- объясняла старшая, кто ей будет младшая.
– - А самое тебя как?..
– - Меня Анна.
– - Хорошее дело, -- одобрила Татьяна.
– - А это вот мои детки.
– - И она назвала своих детей.
Андрей первый захотел узнать, из каких они мест:
– - А откуда вы будете?
– - Из Курляндии. Под Митавой у нас ферма была. Латышки мы, -- сказала старшая.
– - Жили целой семьей, -- хозяин, сын молоденький. А остались мы только двое с дочкой… Только двое…
Неожиданные рыдания оборвали слова старухи. Она опустилась на лавку к столу. У Луизы только глаза сразу налились слезами. Но она быстро повернулась и подошла к матери.
– - Будет, мама. Зачем себя тревожить, нужно забывать.
– - Как забывать?
– - с рыданием воскликнула Анна.
– - Когда в один год столько бед…
И она стала перечислять свои несчастья. Когда открылась война, они не думали, что на их край нападут немцы. В их местах стояло много солдат. Они все ехали на прусскую границу, передвигались целую зиму. Но вот наступила весна, и все вошло по-другому -- солдаты хлынули назад, стали летать немецкие аэропланы. Пошли слухи, что немцы вблизи. Их сын, подросток, пошел раз в лес, лес вдруг заняли немцы. Мальчик испугался и забрался на дерево. Немцы увидали его, заподозрили, что он следит за ними для русских, и застрелили. Отец после этого вступил в латышскую дружину добровольцев. Ему хотелось отомстить за смерть сына, но в первой схватке убили его… Ферму сожгли, имущество разграбили. Они прежде жили в своих городах, то в одном, то в другом, но их край все заполняли немцы. Тогда они согласились поехать внутрь России. И вот их назначили сюда.
– - Уж эта война, чтобы ей ни дна ни покрышки! У нас вот тоже парня искалечили, -- глубоко вздыхая, проговорил Мартын.
– - Тоже на войне?
– - поднимая заплаканные глаза на Андрея, спросила Анна.
– - На войне.
– - В ваших местах, --
– - Мы у вас долго стояли, пока не погнали в Восточную Пруссию. Потом назад мы шли тоже этими местами. Сраженья принимали.
– - В эти сраженья у нас, говорят, всю землю изрыли и сады и поля погубили.
– - Верно, -- подтвердил Андрей, -- ничего не миловали, не один народ изуродовали, а и землю. А какие ваши места хорошие, земля какая, порядок, аккуратность! Мы еще глядели да думали: вот молодец народ, живет не по-нашему.
Татьяна подогрела самовар, Наташка накрыла на стол. Подали хлеба, свежего картофеля, гостей усадили за стол и принялись угощать. Беженки все вспоминали про свою жизнь, о многом говорили. Стуловы внимательно слушали их и жалели, а Ларька с Наташкой, как ни были весело настроены с утра, но при рассказах беженок у Ларьки стали серьезные глаза и как будто старше лицо, а Наташка поминутно вздыхала.
– - Д-да, -- вздохнув, выговорил Мартын, -- у вас от такого житья было больше ко всему привязки. От этого вам везде будет скушно. И у нас вам трудно покажется… Нешто во что, баба, -- обратился он к Татьяне, -- чтобы им поспокойнее у нас помещаться, отвести им ту избу?
Та изба у Стуловых была поменьше. Ее оставили от старой стройки на всякий случай, втайне подумывая, что вот, может, женится Андрей, и тогда в той избе поселятся молодые. А когда война отдалила эту надежду, избу пустили под всякую всячину, в ней лежало кое-какое добро, лишняя сбруя.
– - Что ж, -- согласилась Татьяна, -- ее разобрать недолго, разобрать да вытопить -- и пусть живут на здоровье.
– - Желаете, что мы вам отведем отдельную избу?
– - спросил Мартын у латышек.
– - Будете вы жить, как захотите, никто вам не помешает.
– - Спасибо, это было бы очень хорошо. И мы вам тогда не помешаем.
– - Вот-вот, будем друг к другу в гости ходить, -- уже весело воскликнул Мартын и, обратившись к Татьяне, добавил: -- Разбери им, хозяйка, избу, принеси дров, а мы на свое дело пойдем. Ларька, Наташка, идемте овин освобождать…
Татьяна показала беженкам избу. Они вынесли из нее, что там лежало, и попросили Татьяну больше не беспокоиться. Они сами взялись и вытопить избу и вымыть ее. Татьяна не перечила.
День прошел, и надвигался вечер. Когда смерклось и Мартын с ребятами вернулся домой, то ни беженок, ни их узлов, ни ящика с их добром, оставленного давеча в сенях, не было. Татьяна сказала, что они совсем устроились в старой избе и, кажется, очень довольны.
– - Ну и слава богу, а у избы авось углов не обгрызут.
– - Что ей доспеется. Только и расчет, что лишние дрова.
– - В дровах как-нибудь обойдемся. Для такого случая можно будет потерпеть.
– - Случай случаем, да и народ, кажись, хороший.
– - Там все больше хороший народ, -- вспоминая латышский край, сказал Андрей.
– - Надежный, хозяйственный. Когда мы у них стояли, нам даже дивно было: живут люди на той же земле, а все у них отменно. И сами серьезные, зря слов не кидают, и земля в уходе, и скотина в аккурате, сытая, чистая. Куры и то не то, что у нас. Бывало кто-нибудь из наших согрешит: поймает украдкой какую птицу, так и в птице другой скус…