Безликий

Айви Александра

— Ты заплатил Олли за убийство моей мамы?

Сандер открывал и закрывал рот, словно пытаясь решить, стоит ли звать на помощь. Затем его взгляд упал на оружие в руке Олли, и он прочистил горло.

— Я заплатил ему за то, чтобы она исчезла, — пробормотал он.

Лавина эмоций обрушилась на Винтер с сокрушительной силой. Нет. Она не могла принять их все. Единственный способ сохранить рассудок — сосредоточиться на чем-то, что она могла переварить.

— Он же был ребенком. — Поспешно выпалила она.

Брови Сандера

сошлись. Очевидно, он не меньше, чем она, удивился первоначальному направлению ее мыслей.

— Чушь. Ему не хватило нескольких дней до восемнадцати, — возмутился он. Как будто его обидели слова Винтер. — Кроме того, он заботился о себе и своей матери многие годы.

— Он прав, — согласился Олли, пожав плечами. — Мне пришлось рано повзрослеть.

Она упрямо покачала головой. Дело не в возрасте Олли. Дело в готовности ее деда использовать уязвимость того, кто ему доверял.

— Ты воспользовался мальчишкой, которого бросил отец и который рассчитывал на тебя в этой роли, — мрачно твердила она.

Сандер фыркнул, его лицо внезапно покраснело.

— Если уж на то пошло, это он воспользовался мной. Он потребовал двадцать тысяч долларов.

Винтер моргнула. Такого она не ожидала. Повернув голову, она посмотрела на стоящего рядом Олли.

— Мне необходимы были деньги, чтобы начать свой бизнес, — объяснил он ей. — Я не собирался вечно работать на ферме, но мне требовалась учеба, чтобы получить лицензию электрика. Кроме того, нужно было обзавестись инструментами, фургоном и, в конце концов, мастерской. Все это стоило денег.

С ее губ сорвался звук, нечто среднее между смехом и рыданием.

— Я не могу в это поверить. — Винтер прижала руку к своему ноющему сердцу и повернулась лицом к Сандеру. — Это должно быть кошмар.

На его лице застыло раздражение.

— Я говорил тебе, что у меня не осталось выбора. Лорел собиралась забрать тебя у меня.

Усилием воли Винтер заставила себя принять ужасающую правду. Человек, которого она любила и уважала, совершил страшный грех.

— И это дало тебе право ее убить?

— Я защищал тебя.

— От моей собственной матери? — Ее голос дрожал от невыносимой боли, которую она не пыталась скрыть.

Сандер потянул за простыню, натянутую до пояса.

— Она никогда не вела себя с тобой как настоящая мать. Никогда. Она бросала тебя на того, кто соглашался взять, чтобы поскорее оказаться в постели со своим очередным любовником. — Он сморщил нос от отвращения. — Если бы она уехала с тобой из города, кто знает, что, черт возьми, могло бы случиться? Возможно, она бы оставила тебя одну. Или бросила тебя с незнакомцами.

Винтер обхватила себя руками. Она не собиралась признавать, что в его словах может быть доля правды. В данный момент ей хватало забот с предательством деда и осознанием того, что Олли — безумный сумасшедший, который может ее застрелить.

Более чем достаточно.

— Может,

мама и не была идеальной, но она никогда бы не подвергла меня опасности, — настаивала Винтер.

Сандер посмотрел на нее, словно желая, чтобы она поверила, что у него не оставалось выбора.

— Ты ее не знала. Не так, как я. Она была эгоистичной стервой, которая не заботилась ни о ком, кроме себя. — Он выпятил подбородок, словно маленький мальчик, которого осмелились назвать лжецом. — Я не мог рисковать.

Винтер нахмурилась. Она признавала, что у ее мамы были недостатки. Много недостатков. Но в голосе дедушки звучала отчаянная нотка, свидетельствующая о том, что он не просто пытался убедить ее в том, что спас от участи, которая стоила бы ей жизни. Он старался убедить и самого себя.

— Нет. — Поток горечи присоединился к ядовитому вареву страха и разочарования, бурлившему в глубине ее тела. — Ты не беспокоился обо мне.

— Конечно, беспокоился, — запротестовал старик.

Она покачала головой.

— Ты беспокоился о драгоценном имени Мур.

— Молодец, Винтер, — похвалил Олли, насмешливо улыбаясь лежащему на больничной койке старику. — Она знает тебя лучше, чем ты ожидал, а, Сандер?

Дед не сводил взгляда с Винтера, отказываясь признавать человека, направившего пистолет ему в сердце.

— Если ты имеешь в виду, что я устал видеть, как твоя мать превращает моего сына в местного дурачка, то согласен.

Винтер не пришлось представлять себе ярость деда, наблюдавшего за тем, как его эпатажная невестка устраивает переполох в застоявшемся Ларкине. Лорел явно не заботилась о скандале. На самом деле, казалось, она делала все возможное, чтобы стать постоянным источником сплетен.

Хуже того, Сандер был старомодным человеком, ожидающим, что женщина будет подчиняться его приказам. Даже одна мысль о том, что его собственную невестку не удастся укротить, приводила его в бешенство.

— Это ты попал в неловкое положение, а не мой отец, — настаивала она.

— Потому что у этой дуры нет ума, которым Бог наделил даже гуся, — огрызнулся он. — Она разрушала репутацию семьи.

Винтер смахнула внезапно выступившие слезы. Как часто мир омывался болью и кровопролитием из-за того, что какой-то упрямец боялся, что задета его гордость?

— И за это ее следовало убить?

Сандер поднял руку в умоляющем жесте.

— Я был в отчаянии.

Винтер отступила назад. С годами она научилась прощать деда за его вспыльчивый характер, отказ признать, что он может быть неправ, и привычку размахивать винтовкой, когда проигрывал спор.

Но это…

Она никогда, никогда не простит его за его участие в смерти ее мамы.

— Ты просто высокомерный ублюдок, которому наплевать на всех, кроме себя.

Рядом с ней Олли посмеивался, словно наслаждаясь напряжением между Винтер и стариком.