Безмолвная честь

Стил Даниэла

— Хироко! — снова сказала она, и Хироко направилась к ней навстречу. В последний раз они виделись, когда Хироко покидала колледж святого Эндрю и Энн зашла попрощаться с ней, а затем долго стояла у окна, глядя вслед машине.

Разумеется, они никогда не были подругами, однако во время последней встречи в них зародилось уважение друг к другу. Хироко поняла, что Энн недовольна варварским поступком студенток, что ее мучает стыд. Однако между ними так и не возникло дружеской теплоты.

— Энн Спенсер? — осторожно спросила Хироко.

— Я слышала, что вы уезжаете.

Слова ее изумили Хироко.

— Как вы могли услышать об этом?

— Одна

из моих подруг учится у твоего дяди в Стэнфорде, — просто объяснила Энн. — Мне очень жаль. — Уже второй раз она извинялась перед Хироко за то, в чем не была виновата. — Ты уже знаешь, куда вас увозят?

— На сборный пункт в Танфоран, а куда потом — неизвестно.

Энн кивнула.

— Я привезла тебе вот это. — Она протянула Хироко корзину, набитую аппетитной снедью — джемом, сыром, банками супа, мясными консервами, — способной долго поддерживать их. Хироко изумилась при виде такого обилия вкусных вещей, но еще сильнее ее потрясло великодушие Энн — ведь они были едва знакомы.

— Спасибо вам. — Хироко взяла корзину и недоуменно взглянула на девушку, не понимая причин ее поступка.

— Я хочу, чтобы ты знала: я не могу поверить, что с вами решили так поступить. По-моему, это отвратительно. Мне очень жаль, — снова повторила она, и ее глаза заблестели от подступающих слез. Девушки долгую минуту смотрели друг на друга, и Хироко низко поклонилась, выказывая уважение:

— Спасибо вам, Энн-сан.

— Да благословит тебя Бог, — прошептала Энн, повернулась и бросилась вон из сада. Услышав, как за воротами зашумела и отъехала машина, Хироко медленно зашагала к дому с корзиной в руке.

Глава 10

День, когда они покидали дом, стал самым мрачным днем их жизни, запомнившимся навсегда.

Собаку уже увезли, машина и вещи были проданы, и дом стоял почти пустой. Теперь он производил жуткое впечатление. Новые владельцы должны были появиться к полудню, чтобы начать переезд, и Так оставил ключи соседям.

Большинство портящихся продуктов просто выбросили, а то, что было еще пригодным в пищу, отдали Питеру.

Мучительнее всего было расстаться с домом, в котором они прожили почти восемнадцать лет. Рэйко и Так купили его, ожидая появления на свет Кена. Сюда, в этот дом, приносили всех детей, этот дом они любили и знали, здесь Так и Рэйко вели счастливую супружескую жизнь. Рэйко остановилась, оглядываясь в последний раз и вспоминая о радостных минутах прошлого, Так подошел к ней и обнял за плечи.

— Мы вернемся, Рэй, — невесело пообещал он.

— Но это будет уже не то, — возразила она, не вытирая катящиеся по лицу слезы.

— Мы купим другой дом. — Им оставалось только жить и преодолевать одно за другим выпавшие на их долю препятствия. — Обещаю тебе.

— Да, конечно, — храбрясь, согласилась Рэйко и медленно прошла по комнатам, ведя за собой мужа. Она прочла молитву, надеясь, что вскоре все они вновь окажутся дома, в безопасности и вместе.

Питер собирался отвезти их до комендатуры вместе с немногочисленным имуществом. Все уже прицепили к одежде выданные бирки: Тами — к пуговице пальто, Салли — к запястью, а Рэйко, Так и Кен — к жакетам. Питер осторожно прикрепил к верхней пуговице кофточки Хироко бирку с номером 70917.

Хироко села в машину, держа на коленях корзину Энн Спенсер. Этот подарок порадовал Рэйко — он наверняка должен был оказаться полезным, ибо никто не знал, насколько долгая дорога предстоит.

Поездка

до комендатуры была краткой и прошла В молчании. Свернув за угол улицы, они увидели, что возле здания творится сущий хаос — вокруг толпились люди, возвышались горы багажа, подъезжали автобусы.

— О Господи! — прошептал Так, потрясенный зрелищем. — Неужели из Пало-Альто высылают всех до единого?

— Похоже, ты прав, — отозвался Питер, осторожно пробираясь сквозь толпы людей, запрудивших улицу. Все они несли чемоданы и коробки, вели за руки детей, помогали старикам. У комендатуры их ждало не меньше десятка автобусов. Вокруг царила неразбериха, и Так не мог представить себе, что сейчас им предстоит смешаться с этой толпой.

Питеру запретили сопровождать друзей в Танфоран — туда не пускали транспорт, принадлежащий частным лицам.

Танака предстояло отправиться на автобусе вместе с остальными. Но Питер пообещал сам приехать в Танфоран и попытаться разыскать их. Прежде всего следовало подыскать место для стоянки машины. Питер собрался пробыть с друзьями до самого отъезда.

— Какая суета! — пробормотал Так, и все нехотя выбрались из машины, взяли вещи и присоединились к толпе. Их немедленно отправили к группе побольше, и через несколько минут Питеру велели уходить. Он спрашивал, будет ли у него возможность повидаться с друзьями в Танфоране, но этого никто не знал. Так помахал ему рукой, и Питер скрылся в толпе; Хироко с трудом боролась с охватившей ее паникой. Внезапно все стало реальным: им предстояло попасть в заключение, претерпеть переселение или эвакуацию — как бы ни называли это событие, суть его не менялась. Хироко чувствовала, что она больше не свободный человек, что Питера нет рядом и она не может оказаться рядом с ним, даже если захочет. Что, если она никогда больше не увидит его… если он не найдет их… если… Словно ощутив страх Хироко и всех родных, Тами расплакалась. Она вцепилась обеими руками в свою куклу, к которой тоже была прикреплена бирка, а Хироко сжала ручонку Тами, чтобы не потерять ее в толпе.

Тетя Рэй выглядела мрачной, Кен разыскивал в толпе свою подружку Пегги, а Так призывал близких держаться вместе. Наконец им вручили какие-то бумаги и велели погрузить вещи в автобусы. После этого они провели еще час, не сходя с места, и уже перед полуднем объявили посадку на автобусы, вскоре выехавшие в Танфоран. Поездка заняла всего полчаса.

В Танфоране царил настоящий содом. Вокруг, насколько хватало глаз, толпились люди — тысячи людей. Старики с крупными бирками, больные на скамейках, горы чемоданов, коробок с едой, плачущие дети. Людское море распространялось во все стороны и казалось бесконечным. Неподалеку виднелась палатка, где готовили еду, а еще дальше — ряд открытых уборных.

Хироко знала, что все пережитое в эти часы она не забудет никогда. Днем раньше прошел дождь, и теперь они стояли по щиколотку в грязи, вытянувшись длинной шеренгой, насчитывающей, должно быть, больше шести тысяч человек.

Оглядываясь, Хироко утратила последнюю надежду когда-нибудь вновь увидеть Питера.

— Он ни за что не найдет лае, — обреченно произнесла она.

— А может, и найдет, — возразил Так, с ужасом оглядываясь по сторонам. Его новые остроносые туфли безнадежно испортила грязь, доходящая ему до щиколоток. Салли заявила, что ей надо в туалет, но она скорее умрет, чем воспользуется открытой уборной. Хироко и мать уже пообещали прикрыть ее одеялом, но Салли отказывалась даже слушать.