Безмолвная
Шрифт:
[ Я не помню своего настоящего имени. Это новое, которое я придумала совсем недавно. Мне не нравится ходить неназванной. Офицер, я очень плохо себя чувствую. Если вы подозреваете меня в чём-то, скажите сейчас. Прошу, не мучайте меня! В противном случае, я бы хотела отдохнуть ]
— Хорошо. Я почти закончил с тобой. Последний вопрос: ты знаешь эту ачжуму? — Чин, лезет в карман своего кителя, достаёт смартфон, находит в его содержимом нужную фотографию и демонстрирует её мне. Внимательно вглядываюсь в незнакомые черты лица кореянки средних лет, но внутри ничего не аукается. Качаю головой.
[ Нет. А кто она? ]
— Это неважно, — бросает мужик и
[ Аньёнхи касэйо! (до свидания (счастливого пути). Прим. автора) ] — отвечаю ему вслед.
Пограничник встаёт и быстро удаляется из палаты, оставляя меня в глубокой задумчивости, и лёгкой панике. Уж больно многозначительный тон был у этого дядьки, при прощании.
«Чего он там себе удумал — непонятно. Может, уже записал меня в шпионы, и из больницы, я прямиком уеду в застенки местного КГБ? Блин, свалить, отсюда что ли?»
* * *
Дверь в палату тихонько открывается, и на пороге показывается весьма симпатичная кореянка. Длинные, чёрные как смоль, волосы красивой волной спадают ей на грудь с левой стороны. Карие глаза смотрят с любопытством и лёгкой опаской. Отмечаю про себя, что девушка странно передвигается, аккуратными шажками, будто боясь потревожить повреждённый бок. А ещё, мне знакомо её лицо. Правда, никак не могу вспомнить, где я его видел. Между тем, незнакомка заходит палату, прикрывает за собой дверь и здоровается.
— Аньон хасейо (здравствуйте. Прим. автора), ЛиРа-ян! Меня зовут Ким ЁЛин. Я — инспектор службы защиты детей. Как ты себя чувствуешь? Больше не будешь кидаться в меня подносом?
На этих словах, я, наконец-то, вспоминаю женщину. Пусть, образ смутный, но она точно была тут раньше. Чувствую, как краснеют мои щёки, когда до меня доходит смысл произнесённой фразы. Тороплюсь написать извинения.
[Аньон хасейо, ЁЛин! Простите меня, пожалуйста, я не нарочно. Вам сильно досталось? Доктор, сказал, что мои приступы прошли, и я иду на поправку. Думаю, сейчас вы в полной безопасности ]
— Два сломанных ребра и разбитый телефон, ЛиРа-ян. Мне пришлось задержаться здесь на неделю, в палате по соседству. Но ты не расстраивайся. Благодаря стечению обстоятельств я великолепно отдохнула от всего.
[ Вас, наверное, разыскивали? ]
— Не больше чем обычно.
ЁЛин почти не лукавила. Когда поднос, запущенный невероятно сильной рукой, выбил из неё остатки воздуха, она и подозревать не могла, что это обернётся для неё незапланированным отпуском. Она, прекрасно помнила номера телефонов многих из коллег, и, не смотря на вышедший из строя смартфон, могла поставить кого-нибудь в известность. Но делать этого не стала, доверившись внезапному наитию. До вчерашнего дня её так никто и не побеспокоил. Приехавшая коллега, узнав обстоятельства исчезновения ЁЛин, позвонила в офис, информировав о нашедшейся пропаже, и пожелав той скорейшего выздоровления, умотала восвояси. Сегодня, ЁЛин разрешили выписку, и она поспешила навестить синеокую агасси.
— Давай, лучше, поговорим о тебе? — возвращается к цели своего визита гостья. — В службу защиты детей поступила жалоба на жестокое обращение с тобой. Скажи, ты подвергаешься какому-либо насилию? С тобой плохо обращаются?
[ Не больше чем обычно, в больнице. Вы же знаете,
— Я не сомневалась в порядочности людей, которые каждый день спасают чьи-то жизни. По-другому и быть не может. К сожалению, мне надо идти. Приятно было с тобой познакомиться, ЛиРа-ян. Надеюсь, мы когда-нибудь увидимся, при более благоприятных обстоятельствах. Ты позволишь сфотографировать тебя, на память? Мой смартфон не может звонить, но камера, что удивительно, работает.
[ Конечно, ЁЛин! Если вас не смущает эта симпатичная повязка на моей голове ]
— Не смущает, — улыбается в ответ девушка. Она достаёт из сумочки телефон, фотографирует, и, попрощавшись, быстро уходит. А я зависаю на какое-то время, с поднятой рукой, с пальцами, растопыренными в жесте «виктори», который продемонстрировал во время «фотосессии».
«Вот тебе и Корея, вот тебе и прогресс. Детишек, оказывается, и тут обижают»
* * *
Чем плоха незапертая изнутри палата, — это, невозможностью уединиться. Две женщины без стука вошли в тот момент, когда мною, на свет была извлечена большая козявка из собственного носа. Дойти до рукомойника, высморкаться было лень, а салфеток в досягаемости не оказалось. К сожалению, вместе с сознанием, в новое тело перенеслись и некоторые дурные привычки, в том числе, ковыряние в носу. Под негромкие, скрипичные завывания какого-то классика, по фамилии Бодрих — доктор исполнил мою просьбу, принёс небольшую колонку, в которую воткнул флэшку с произведениями местных музыкальных гениев — разглядываю добычу, прикидывая, куда бы её половчее запульнуть. В итоге, мишенью выбираю урну возле входа. Расчёт траектории полёта «на глазок», прицел, пли! Глупый снаряд, отклонившись от заданного курса, приземляется точнёхонько на щёку одной из пожаловавших по мою душу. Той, которую я не знаю. А вот её компаньонку вспоминаю сразу. Это она нашла меня на берегу, после незапланированного «купания».
«Упс»
— Это никуда не годится! Что ещё за «Торн»? Запишите её как Ли! Ли ЛиРа! — произносит моя знакомая, обращаясь ко второй даме, которая, как оказалось, являлась шишкой из Министерства объединения. Понимаю, если сейчас не возьму ситуацию в свои руки, распрощаюсь со своей двусмысленной фамилией. Ли — тоже неплохо — как Брюс Ли. Но мне никогда он не нравился, как и фильмы с его участием. Чак Норрис круче!
[ Нет! Я, вам, не комнатная собачка, чтобы мне клички придумывать. Меня зовут Лира Торн, и, никак иначе! Раз уж Министерство объединения заинтересовано в моей персоне, извольте уважать личный выбор. В противном случае, может отправить меня обратно, в море ]
Женщины, не ожидавшие от милой девочки столь категоричного тона, впадают в ступор, не зная как реагировать.
«Ничего, пусть привыкают»
— ЁнСо-сии, если вы собираетесь оформить опеку над девочкой, не помешало бы поработать над её манерами. Она совершенно не знает, как правильно вести себя с взрослыми. Я понимаю, это может быть вызвано амнезией, и делаю скидку. Но в дальнейшем, такое, неподобающее поведение, может ей сильно навредить, — обращается представительница министерства к моей спасительнице, представившейся Ли ЁнСо, когда первоначальный шок, от прочитанного на экране, проходит. Та, кивает головой, выражая согласие.