Безмолвная
Шрифт:
— ЛиРа-ян, меня зовут Сарин, я школьный психолог, — вклинивается в мои размышления незнакомая женщина, оставшаяся в лазарете вместе с врачихой. — Могу я задать тебе несколько вопросов? В качестве ответов, ты можешь поднимать пальцы. Один палец — да, два — нет, три — не знаю. Хорошо?
Поборов искушение показать психологу фигу, поднимаю палец вверх. — «Пусть глаголет. Не навредит»
Женщина пододвигает свой стул вплотную к кушетке. Присаживается.
— Я, очень рада! ЛиРа, у тебя уже случались подобные приступы?
Два пальца.
—
Один палец.
— Хорошо. Ты живёшь с родителями?
Два пальца.
— С кем-то из родственников?
Два пальца. Сарин, на миг задумывается.
— В приёмной семье?
Один палец.
— Давно ты у них живёшь? К тебе хорошо относятся?
Два пальца, один палец.
«Ещё немного, и научусь сурдоязыку. А что, легкотня! Знай себе, пальцы загибай»
— Ты, сегодня, первый день в школе?
Один палец.
— Тебе здесь нравится? Успела с кем-нибудь подружиться?
Один палец, один палец. На второй вопрос отвечаю вполне честно. Думаю, после игры в шахматы с библиотекарем, нас можно назвать друзьями. А Манхи не считается. Мы подружились с ней ещё до школы.
— Здорово! А как твоя учёба? Испытываешь какие-нибудь трудности с освоением материала?
«Она издевается? Сама же спросила про первый день. Какой, нафиг, материал?»
На всякий случай, показываю один палец.
— ЛиРа-ян, до того, как перешла в эту школу, ты где-нибудь училась?
Три пальца, и ползущие вверх, от удивления, брови психолога.
«Она что не подсмотрела медицинскую карту вместе с врачихой? Там же чёрным по белому записана моя амнезия»
— То есть, на знания тебя не тестировали?
Два пальца. Сарин, снова задумывается, а у меня звенит тревожный колокольчик в мозгу. При кажущейся разрозненности вопросов, эта психологиня, буквально, плетёт вокруг Лиры паутину. И я, уже увяз в ней, коготком.
«Никто меня не тестировал, прежнее место учёбы не помню, но материал усваиваю. И как это сочетается?»
— Хорошо, ЛиРа-ян, давно у тебя эта… особенность. Я имею в виду, твою немоту.
Два пальца.
— Ты чувствуешь, что к тебе как-то по-другому стали относиться твои сверстники? Не так, как, если бы ты могла разговаривать? Может быть, тебя стали избегать?
Два пальца.
— А как ты относишься к своей особенности? Ты привыкла к ней?
Один палец.
— Может, ты чувствуешь себя одинокой? Я понимаю, каково это, когда нет возможности выговориться. Но ты знай, для того и существуем мы — психологи, чтобы слушать тех, кто в этом нуждается.
«Да мне фиолетово, до тебя и до твоей профессии, отстань от меня! Понятно ведь, к чему клонишь. Не собираюсь я с собой кончать, не дождёшься. Я, можно сказать, только жить начинаю. Заново!»
Давлю порыв, уже не фигу показать, а средний палец, в международном жесте. Разгибаю два пальца.
— ЛиРа, ты ведь знаешь, что по закону, любая школа обязана принимать детей с
«Вот это новость! Я то, после реакции Каманаха, уверился в том, что меня ЁнСо пропихнула в обычную школу, надавив как следует. Хотя, про амнезию, судя по всему, хальмони умолчала. И что ответить?»
Показываю один палец.
— Ты хочешь учиться в нашей школе?
Снова, один палец. Для окружающих, Лира, как ответственная девочка, горит желанием грызть гранит науки с максимальным рвением. В отличие от меня. После общения с завучем, и позорным фиаско у доски, моё стремление посещать «Альма матер» сошло на нет.
— По тому же закону, поступление на общих условиях, не подразумевает предварительного тестирования. Обычно, учащиеся, просто переходят из школы в школу по тем или иным обстоятельствам. В твоём случае, сожалею, что приходится тебе это говорить, я, буду вынуждена рекомендовать проведение дополнительного теста. Ты готова его пройти?
Снова вспоминаю свой приступ на глазах у класса, и меня передёргивает от пережитых ощущений. Это не остаётся незамеченным психологом, как и моя заминка с ответом.
— Я понимаю, такие вещи должны решать за тебя твои приёмные родители, но мне важно узнать твоё мнение, — говорит Сарин, и накрывает ладонью мою ладонь, лежащую на коленке. Ободряюще похлопывает по ней. — В конце концов, мы обсуждаем твои законные права на образование.
«А она молодец» — решаю про себя, разглядывая женщину. — «Умеет расположить к себе, когда надо. Профи. Да и симпатичная, что надо. И кажется, умная. Всё, как мне нравится»
Показываю три пальца, и улыбаюсь собеседнице. Максимально открыто, но чуть смущённо. У Лиры хорошая мимика, чем я и пользуюсь.
В этот момент, открывается входная дверь, и на пороге появляются знакомые лица, отвлекая нас от занимательной беседы. Классный руководитель Лиры и завуч, собственной персоной.
Конец двенадцатой главы.
Продолжение следует…
Глава 13
Глава 13
— ЛиРа, как ты себя чувствуешь, — первым делом, снова интересуется Каманах. Как будто, за полчаса его отсутствия могло что-то случиться.
«Да меня только что поезд переехал!» — хочется ответить преподу, но чем и хороша немота: молчание — золото.
Принимаю вертикальное положение на кушетке, поправляю задравшуюся юбку, ибо, замечаю как мужики, изо всех сил стараются не коситься на открывшийся вид на белые, девичьи бёдра.
«Извращенцы… блин. Угораздило же меня в женское тело попасть, мучайся теперь»
Уже традиционным жестом — оттопыренным большим пальцем — даю знать, что всё нормально. Каманах облегчённо выдыхает. Он, снова расстаётся с телефоном, достав его из кармана и передав мне. — «Пишите, Шура, пишите… Ваши слова золотые»