Безмолвный

ivyblossom

Вот носиться по Сохо после полуночи, чтобы схватить серийного убийцу, – да. А смотреть историческую драму в кино – скорее нет.

Она берет меня за руку, ее пальцы легко касаются запястья.

Ты бы тоже так, наверное, поступил. Хотя и с другой целью. В этом не приходится сомневаться. Для Эмбер - это крохотный знак внимания, просто нечто личное. Сигнал: ты мне нравишься. Мы просидим в темном помещении полтора часа. Свидание в кино избавляет от необходимости подбирать какие-то интересные темы для разговора, но оно же несколько отчуждает друг от друга. Так что приходится

что-то делать, чтобы напомнить друг другу: мы вместе. Пару раз я наклонюсь и прошепчу ей на ухо какую-нибудь забавную глупость про сюжет, что-то, родившееся спонтанно. А она будет держать меня за руку, касаясь пальцами запястья, чтобы продемонстрировать, что я ей нравлюсь. Возможно, позже она положит мне руку на колено, вызвав мысли о том, как я ее раздену и проведу руками по обнаженной спине.

Ты бы на ее месте считал мой пульс, чтобы точно определить, как я реагирую на происходящее на экране. А после выложил бы мне, какие точно сцены секса и жестокости понравились мне больше всего. Возможно, стал бы задавать вопросы – дикие и до ужаса личные. Я ответил бы на все, абсолютно все, потому что спрашивал ты. Думаю, это тоже можно отнести к знаку внимания, просто он пропущен через таинственные процессы в твоем мозгу. Оказывать внимание для тебя значит – получать информацию и экспериментировать. Наверное, это твой способ проявить неравнодушие.

Эмбер нет дела до моего пульса. Она просто ведет себя мило. Славно.

Фильм ужасен. Но Эмбер, похоже, это не беспокоит. Тебе бы он точно не понравился, Шерлок. Ты бы высмеял все ошибки, которые заметил.

– Надеюсь, это гульфик, а не… - шепчу я ей на ухо. Она смеется, вкладывает свою ладонь в мою. Позже она меня поцелует, это точно. Я ей нравлюсь. Она пригласит меня зайти, предложит выпить. Славно будет вновь ощутить теплое тело рядом с собой.

Может быть, я и смог бы вытащить тебя на свидание. Возможно. Ты же смотрел со мной всякую чушь по телевизору. Смотрел кино, грыз попкорн. Может, ты бы согласился. Мы с тобой как-то просидели рядом в темноте больше часа подряд, и ты не сорвался с места. Мы тогда проникли в квартиру Китти Райли. Ты настоял на том, чтобы не включать свет. Правда, тогда мы были скованы наручниками, так что это, наверное, не в счет.

Мы сидели в темноте, а ты рассказывал, что делать дальше. Как нам избежать повторного ареста. Мы доберемся до Бартса, ускользнем от полиции, например, укрывшись от них в подсобке. Мне придется спать в лаборатории, уронив голову на руки, а ты не будешь спать вовсе. У тебя был план. Ты вскроешь наручники, Китти опубликует статью, Лестрейд притормозит поиски. У тебя есть должники, к которым можно обратиться за помощью. Ты никогда не теряешься, ты действуешь, у тебя всегда есть план. Всегда.

Знал ли ты тогда, что именно собираешься сделать? Было темно, а ты все говорил и говорил. Совершенно нехарактерное для тебя поведение. Раскрывал план действий шаг за шагом, чтобы мне стало легче. Все закончится, мы вернемся на Бейкер-стрит «221б», будем пить чай, жевать китайский фаст-фуд и смотреть очередную чушь по телевизору, сложив ноги на журнальный столик.

Все, счастливый конец. Ты успокаивал меня, так? Отвлекал от того, что должно было произойти. Ты лгал мне. Ты уже знал, что собираешься сделать. Ты уже знал.

– Разумеется, знал, Джон, - ты все барабанишь и барабанишь пальцами по колену.

В квартире Китти Райли темно, ты сидишь совсем близко, единственная преграда – твое пальто. Ты говоришь тихо, ведь нам не нужно, чтобы нас услышали соседи. Проявляешь редкую для тебя мягкость. Мы на диване, в темноте тикают часы. Мы дождемся ее возвращения. Она поможет, считаешь ты. Она же журналист. Она может помочь. Но она не станет этого делать, она не стала этого делать. Ты это знал? Знал, что так и будет?

– Я не знал наверняка. Подозревал. Догадывался.

– Что заставило тебя подняться на ту крышу, Шерлок?

– Меня было уже не спасти, Джон. Я не хотел вмешивать в это тебя. Не хотел, чтобы ты встал у меня на пути.

Так вот чем я был? Помехой на пути?

– Ты не виноват.

Я ждал от тебя именно этих слов? Виню ли я себя в случившемся? Да. Виню. Себя. Я виню твоего брата. Виню Мориарти. Я виню Салли и Китти. И тебя я тоже виню. Тебя тоже. Ведь именно ты сделал последний шаг. Все остальные тебя просто к этому подтолкнули. Может, чем-то подтолкнул и я. Если бы ты только мне все сказал. Я бы тебя не оставил. И, если нужно, прыгнул бы вместе с тобой.

– Если бы ты меня остановил, то сидел бы сейчас в кино со мной, а не с мисс «Я-Славная».

– То есть, все-таки я виноват.

– Да. Нет. Конечно, нет.

Снова загадки. Ты не в силах сообщить мне что-то новое.

– Мы укроемся в Бартсе. Молли поможет. Я смогу убедить Лестрейда отстать от нас. Китти опубликует статью. К утру все будет кончено.

Ты уже знал, сколько часов тебе осталось жить? Сколько раз ты мне солгал?

– Я не лгу тебе, Джон.

– Нет, лжешь.

– Я мошенник, я всегда лгу.

– Не говори так.

Слава богу, фильм почти закончился. Эмбер приклеилась взглядом к экрану, на лице – дорожки слез. Похоже, любовная линия ее впечатлила. Надо бы предложить ей бумажную салфетку, но их у меня с собой нет. Герой открывается героине под напряженные, торжественные аккорды. Дурацкий поворот сюжета. Тебе бы не понравилось категорически. Эмбер промакивает слезы рукавом.

– Ты бы пошел со мной в кино?

– Хм-м?

– На свидание. Ты бы сходил со мной на нормальное свидание с ужином и кино? Ну, так, если иронизировать. Ты бы согласился?

– Да, - отвечаешь ты в темноте. – Нет, Джон. Конечно, нет.

Отказ, даже от воображаемого тебя, причиняет боль. Как я мог этого не заметить? Ты наверняка все понял уже давно. Наверняка. Я знаю, что так и было.

Фильм закончился. Эмбер в восторге. Я провожаю ее домой, а она говорит о нем всю дорогу. Холодает, вот-вот снова ливанёт. Поднимаю воротник, совсем как ты. Господи, Шерлок. Я не могу так. Мне слишком тебя не хватает. Что, если пустоту после твоего ухода никто так и не сможет заполнить? Тогда мне конец, никак не вырваться.